Разумеется, эти надежды каждое утро рассеивались в тусклом свете предстоящего дня. Достаточно было взглянуть на грязных птиц в небе и плывущие облака. Одним таким утром я получил сообщение от клиента, ожидающего в моем кабинете, с просьбой позвонить. Я не мог связаться с ним незамедлительно, и через день-другой вновь услышал в трубке мужской голос; представившись, он изложил просьбу заняться одними апартаментами. По ходу разговора выяснилось, что он видел некоторые отремонтированные мной дома в Белграде, поэтому я согласился. Он стал диктовать адрес, и я едва не упал в обморок. Дом находился по адресу: улица Кралевича Марка, 1.
— Возможно, вы помните здание, — продолжал голос в трубке, — его называют «фамильным особняком Луки Человича». Интерьерная отделка не везде закончена, поэтому я звоню вам от имени заказчика…
Не в силах ждать оговоренной даты встречи, я бросился к указанному дому. Уже издалека было видно, как изменился дом Луки Человича. Фасад был выкрашен в цвет бермета и рубиновым с синевой, как итальянское вино. В проемы витрин двух магазинов по обе стороны от входа были вставлены новые витражи. На левом было изображено небо со странными облаками. Это была картина на стекле. Облака казались очень плотными, зелеными, как мох, и закрывали почти все небо. На картине были и люди, приехавшие за город на пикник, они лежали на траве, глядя вверх, на кроны деревьев, за которые цеплялись облака…
В растерянности я взялся за ручку, выполненную в виде дамского револьвера XVIII века, и нажал на курок. Замок щелкнул, и дверь распахнулась передо мной. Моему взгляду сразу предстала лестница в стиле барокко с двойным маршем, в нос ударил запах мокрого рога. Удивленный, ко мне направлялся старик в заплатанной шляпе и с трубкой во рту — сторож, как я полагаю. Проигнорировав его крики, я схватился за перила из орехового дерева и помчался на второй этаж. Миновав кабинет Я. М., где еще покачивалось кресло с седлом, я пробежал мимо кухни, напугав спящего там Константина. Губы мои дрожали, но я непрерывно твердил:
— Невозможно, этого не может быть… — до тех пор, пока не осознал, что промок насквозь под проливным дождем.
Желая быстрее попасть в спальню, я выбрал короткий путь через большую ванную комнату, где до сих пор шел дождь или кто-то только закончил мыться. Мокрый с головы до ног, я остановился на пороге единственной комнаты, которую не смог закончить в своих фантазиях. Спальня. В ней и сейчас почти не было мебели. Лишь синий диван меж двух окон. На нем и сидела Я. М., поджав под себя ноги. Черная челка, коротко стриженные локоны на затылке и серьги в форме золотых сигарет. Улыбка старше ее самой. Как всегда, под черным платьем и искрами на чулках я отчетливо почувствовал плотность ее тела. Стремительность за фасадом расслабленного женского тела. Я замер, пораженный, и произнес:
— Скажи, что все это неправда!
— Что значит неправда, ты ведь промок до нитки!
— Но тогда объясни как? — глупо моргая, спросил я.
Я. М. рассмеялась:
— Ты требуешь объяснения всему этому? Но зачем оно, ведь это ты и я? Разве любовь нуждается в объяснении? Но если ты так хочешь услышать… Да, все это неправда. Все, от дверной ручки до стеклянной крыши. Этого дома и этой обстановки не существует в реальной жизни. Все здесь симулируемая бесконечность и временная вечность.
— А ты? — срывающимся голосом спросил я.
— Я, разумеется, тоже не существую.
— Не верю! — закричал я и сделал шаг к ней. Вдыхая аромат женщины, будто читаешь ее мысли. Я подошел ближе, склонился к пахнущим свежестью волосам, но она не пошевелилась, лишь произнесла:
— Не важно, веришь ты в это или нет, ведь ты тоже не существуешь.
— И я?
— И ты. Это компьютерная игра, нас загрузила в нее сама Я. М.
Ясмина Михайлович и Милорад Павич
Ящик из Котора
