Очищение болью

– Мощно, серьезно сказано. И целеопределяюще. И по сему не могу не разделить вашей Надежды. И Веры, что движет камнями, с которой народ наш сумеет-таки укоротить торжество кровавого бизнесмена, как пишите вы, «золотого тельца», справиться с отчаянной бедой – безбожием, сатанизмом, всемирным злом, что ядовитыми змеями вползли в трещины, возникшие в результате отхода человека от всеобщих небесных начал, таких как благочестие, почитание предков, стремление к добру, знаниям, трудолюбию. Надеюсь, и верю, в чем, как и подо всем, сказанным вами выше, и подписываюсь.

Обращение к сердцу

«Природа всюду свой черед
Блюдет неукоснительно и строго»

Почему-то именно эти слова известного русского поэта Николая Рыленкова вспомнились мне вдруг, когда я закрыл по прочтении книгу Саида Лорсанукаева – советника председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Дожди меняют цвет». Вышедшее в издательстве «Воскресение» в 2003 году немалым, по нынешним меркам, – пятнадцатитысячным тиражом, – произведение это (именно произведение) являет собой своеобразное художественно-философское осмысление нелегкого жизненного пути самого автора и его окружения. А, по сути, – всего народа, в среде которого развивался, креп и достиг своей вершенной зрелости духовный мир повествователя.

Лично меня связывают с Лорсанукаевым давние отношения: мы вмести с ним работали в газете ЦК КПСС «Сельская жизнь», став лауреатами ее, вместе защищали достоинство и честь человека необыкновенного благородства и порядочности – Абдуллу Лулуева, после трагических событий в стране вместе с лидерами движения «Возрождение России» не раз бывали на Северном Кавказе. Да мало ли! И на моих глазах, к моей радости и гордости, завершалось формирование «саидовского» мировоззрения, превращение советского журналиста Лорсанукаева – первоначально бесшабашного, точнее романтически настроенного борца за правду и справедливость (что само по себе тоже дорогого стоит) в умудренного стойкого проводника великой веры в торжество истинных, небесных начал в человеке, не подлежащих пересмотру, отобранных за свою историю всеми народами и возведенными в высокую степень уважения таких качеств, как благочестие, почитание предков, стремление к добру, знаниям, трудолюбию.

«Нелегко быть истинным чеченцем – признался мне как-то Саид, – хотя и надо соблюдать для этого лишь пять предписаний ислама, среди которых основное требование – совершать молитву и помогать бедным». – «Настоящим русским быть тоже не просто, – вторил ему я, – не случайно же в народе нашем бытуем присловье: «нет тяжелее дела, чем Богу молиться, родителей кормить, да долг платить». Саид вскинул взгляд на меня: «Человеком всюду быть трудно. Но он же – подобие Божие».

Со школьной скамьи приписанные к сонму материалистов, главным постулатом мировоззрения коих являлся тезис превосходства бытия над сознанием, волею судеб оказавшиеся при пропагандистском аппарате власть предержащих атеистов, мы уже тогда каким-то чудом, инстинктивно чувствовали и проводили на практике другую философию: чтобы докопаться до сути, надо добраться до души человеческой. А от души до Бога – один шаг.

Но как он был труден этот шаг. Ведь мощнейшие пласты древней цивилизации, культуры, духовности в СССР, как для большинства мусульман, так и для основной массы христиан, представителей других религиозных конфессий – были за семью печатями. Ныне, когда мир содрогнулся от чеченской трагедии, беды народов бывшей могучей интернациональной державы, когда прозвучали слова, пленящие энергией огромного накала, но с которыми безоговорочно согласиться трудно: «История развития общества, есть не история борьбы классов, а – история борьбы религий», как не поскорбеть о том, что вырывалось у нас с рождения – вера в божественный промысел.

«Все под единым Богом ходим, хотя и не в одного веруем» – это наша русская поговорка, утверждающая великую истину единого Творца и Спасителя, близость и родство между людьми разных национальностей, религий и вероисповеданий. Она прямая наследница учения Христа, провозгласившего: «Нет для меня ни эллина, ни иудея». Но ведь точно такой же подход к вере, братству народов звучит и в Коране. Пророк Мухаммед говорил: «Вы никогда не войдете в рай, пока не уверуете в Бога. Но вы не уверуете в Бога, пока не полюбите друг друга».

О, если бы эти слова, приведенные Саидом в своей книге, достигла сердец тех, кто смотрит еще друг на друга сквозь прорезь прицела! Как и другие слова, например, такие: «Любой нравственный постулат зиждется на основах веры. Нравственность без веры – это нравственный плюрализм, а значит, безнравственность». А вот эти суждения о «джихаде» достойны, пожалуй, и школьных хрестоматий: «Аллах вам не запрещал любовь и милость проявлять к тем, кто против вашей веры с вами не сражается. Не допустил в религии Он принуждения. Священная книга мусульман трактует «джихад» как усилия на Господнем промысле, т. е. «борьбу со злом», а «великий джихад» – как победу над собой, своими страстями, как способность прощать того, кто виноват перед тобой, поскольку не может претендовать на прощение Аллаха тот, кто сам не умеет прощать».

«Пророк – не революционер, который поднимается на баррикады. Он обращается к человеческому сердцу, прежде всего к любви, добру, и согласию – внутри себя. Борется против сатанинского культа, который стал знаменем, разъединяющим, как ржа».

Таким свято-любовным обращением к сердцам людским, с полным основанием, я назвал бы и книгу своего товарища, крайне переживающего о гибели той доброй части «Советской Атлантиды», что вызывала любовь и почтение людей доброй воли всего земного шара, горюющего о разрыве народов. Но будем честны и признаем: есть в бедах людских и наша, быть может, невольная вина. Особенно тех, в ком (путь на время) сладкозвучное пение сирен сатанинских слуг заглушило колыбельную песню матери (как пронзительно, больно поведал об этом Лорсанукаев в эссе «Рыдающая чинара»). И хоть стараемся мы теперь искупить вину, в меру сил своих, торя стежку – дорожку к правде святой, ждут нас, наверное, на том свете родители с палкой в руках.