все-таки возникали, то их появление объяснялось пережитками капиталистического прошлого, которым предстояло отмереть по мере приближения общества к коммунизму. Цензура вычищала фильмы, книги, искусство и СМИ, не соответствовавшие марксистско-ленинским представлениям о действительности. Глава партии Михаил Горбачев настолько верил в живописную "очищенную" картину, что совершенно упустил из виду набиравшие силу сепаратистские движения, в результате чего СССР оказался на "помойке истории". Советская идеология утверждала, что все пороки общества можно искоренить, запретив соответствующие высказывания. При диктатуре ведь нет принципиальной разницы между словом и делом.
Утверждение, что к Холокосту привело именно "злоупотребление свободой слова" в нацистской Германии, совершенно не учитывает различия между тоталитарным и демократическим режимами. Но в тоталитарном государстве никто не может возразить против расистской пропаганды или высмеять ее. А в открытом демократическом обществе граждане имеют право свободно выражаться и критиковать нацистскую ложь, то есть у общества есть некий рынок конкурирующих идей. Следовательно, здесь никто не может беспрепятственно запугивать отдельных личностей и социальные группы.
В Веймарской республике за глумление над религиозными сообществами — протестантами, католиками и евреями — можно было получить тюремный срок до трех лет, а распространение ложных слухов с целью принизить кого-либо или выразить презрение к другому человеку наказывалось лишением свободы до десяти лет. Наконец, существовал закон, запрещавший подстрекательство к классовой борьбе и насилию против других социальных слоев. Нарушение данной нормы, нередко защищавшей евреев от антисемитской пропаганды, "оценивалось" в два года тюрьмы. Антисемиты старались, порой небезуспешно, обойти закон, утверждая, что их нападки на евреев не призывают к классовой борьбе, поскольку направлены именно против еврейской расы, за что наказания не предусматривалось.
Есть ложное мнение, будто бы в Веймарской Германии существовала неограниченная свобода слова. В действительности все было наоборот, в стране процветало политическое насилие, но власти вели борьбу с ним недостаточно последовательно. Нацистских лидеров Йозефа Геббельса, Теодора Фритша и Юлиуса Штрайхера преследовали за антисемитские высказывания. Штрайхеру пришлось отбыть два тюремных срока. Вместо того чтобы, приструнить нацистов и предотвратить антисемитизм, многочисленные судебные процессы скорее стали частью эффективной пиар-машины для дела Штрайхера, привлекая к нему внимание общественности, которого он никогда бы не добился, если бы его расистские высказывания могли свободно и открыто обсуждаться. В 1929 году, спустя несколько недель после осуждения Штрайхера на два месяца тюремного заключения за антисемитизм, количество голосовавших за нацистов на выборах в законодательное собрание Тюрингии утроилось. Одно из обвинений против Штрайхера и его коллеги Карла Хольца было основано на статье из газеты "Штюрмер", где ряд нераскрытых убийств преподносился как возможные ритуальные жертвоприношения иудеев. Другое обвинение строилось на утверждении, что религия позволяет евреям лжесвидетельствовать в нееврейских судах. Кроме того, "Штюрмер" заявляла, что евреи игнорируют светские законы об имуществе, поскольку они не основаны на нормах иудаизма.
Бернхард Вайсс, заместитель главы берлинской полиции, многократно возбуждал уголовные дела против Геббельса за антисемитскую клевету и беспочвенные обвинения в адрес евреев. Вайссу удалось выиграть все процессы против будущего руководителя министерства пропаганды, но есть мнение, что общественность каждый раз воспринимала его как проигравшего, так как суд помог антисемитским высказываниям Геббельса широко распространиться. "Возможно, заместителю главы полиции следовало всего-навсего позволить голосу нацистов естественным образом замолкнуть в тишине", — рассуждает Дитц Беринг в своей антологии о евреях в Веймарской республике.
В апреле 1932 года нацисты обклеили весь Нюрнберг плакатами с девизом "Штюрмер": "Евреи — это наше несчастье". Когда Центральный совет евреев пожаловался в полицию, правоохранительные органы поначалу отказались снять плакаты, заявив, что их нельзя воспринимать как подстрекательство к насилию. Плакаты убрали только после обращения Центрального совета к региональным властям в Мюнхене. В октябре того же года на севере страны немецкая девушка умерла из-за аборта, который помог сделать ее молодой человек-еврей. Он пытался избавиться от трупа, расчленив его и выбросив части в разных местах. Этот случай оказался на руку газете "Штюрмер", проводившей антисемитскую пропаганду, но после выхода номера с подробным описанием иудейского ритуала жертвоприношения весь тираж конфисковали, а ответственного редактора осудили за оскорбление религии.
С 1923 по 1933 год газету "Штюрмер" привлекали к ответственности или изымали из распространения ее тираж в общей сложности тридцать шесть раз. В 1928 году за одиннадцать дней сотрудников издания вызывали в суд по пяти разным делам. В итоге Штрайхер приобрел значительный авторитет в немецком обществе, которое начало воспринимать его как мученика и жертву. С каждым новым судебным процессом восхищение публики все больше возрастало. Когда Штрайхеру в очередной раз предстояло отбывать наказание, его с триумфом провожали в тюрьму сотни восторженных почитателей. Торжество повторилось после того, как Штрайхер отбыл срок. В 1930 году его встречали тысячи поклонников, среди которых был и Гитлер. Немецкие суды стали платформой, на которой Штрайхер проводил антисемитскую кампанию. Многие исследователи считают, что судебные процессы успокоили критиков нацизма, которые поверили в способность правовой системы одержать над ним верх.
Дэннис Шовальтер, историк и автор книги о Штрайхере и газете "Штюрмер" в Веймарской республике, пишет, что судебная система страны была не в состоянии остановить марш антисемитизма, однако основной причиной этого было вовсе не отсутствие необходимых законов и не враждебность судов по отношению к евреям: "Расхожее суждение о том, что правовая система Веймарской республики была мало заинтересована в защите евреев и при любой возможности избегала ее, требует пересмотра… В региональных судебных учреждениях работали активные и пассивные сторонники нацистов. В то же время в одном из крупнейших оплотов нацизма, Северной Баварии, среди работников правовой системы по-прежнему встречались евреи".
По мнению Алана Борового, главного юриста правозащитной организации "Канадская ассоциация гражданских свобод", до прихода Гитлера к власти в
