– Ты прав, сынок.
– Папаша, что прикажешь делать? – спросил Ульрих, с трудом перекрикивая дикарей, которые во всю глотку извергали ужасные угрозы исчезнувшим врагам.
Каменная Башка в ярости сжал кулаки.
– Да плевал я и на бригантину, и на весь ее экипаж, – прорычал он, – ведь проклятому маркизу вновь удалось уйти, да еще на самом крупном баркасе! Тысяча колоколен! Хотел бы я запереть этого мерзавца в клетке, словно дикого зверя, и преподнести его в дар капитану нашего несчастного «Громовержца»!
– Не беспокойся, мы его из-под земли достанем, – сказал Малыш Флокко.
– Чтоб я навеки остался вождем дикарей с дюжиной жен и никогда больше не увидел берегов моей родной Бретани, если не поймаю этого подлеца- маркиза!..
В этот момент до наших друзей донесся гул артиллерийского выстрела.
– Это все та же пушка! – воскликнул юный марсовой.
– Это двадцативосьмифунтовое орудие, приятель, – отвечал боцман, пытаясь разглядеть вражеское судно во тьме и тумане.
– Это ведь англичане, верно?
– Боюсь, что так.
– Неужто это и правда эскадра генерала Бергойна?
– Похоже на то.
– Проклятье! Жаль, с нами нет баронета с его флотилией корсаров!
– А еще – нашего покойного «Громовержца» и его абордажных орудий…
– Уж больно ты размечтался, приятель!
– Тысяча колоколен, сам знаю!
До моряков донеслись оглушительные крики разгневанных исчезновением англичан манданов.
– Какого дьявола там происходит? – спросил Каменная Башка.
– Папаша, – отвечал Ульрих, – индейцы высадили люки.
– Гм…
– Они пробрались в трюм бригантины.
– Бедняги, англичане тут же уложат их из аркебуз! Где Кровавое Пятно?
– Спустился в трюм во главе манданов, – отвечал Малыш Флокко. – Я его только что видел через люк.
– Тысяча потопленных фрегатов! – взорвался боцман. – Я не желаю, чтобы люди судачили, что краснокожий оказался отважнее Каменной Башки! Сюда, Малыш Флокко, за мной, Ульрих! Сделаем фарш из англичан!
Из трюма доносились грохот выстрелов и ужасающие вопли.
На батарейной палубе завязалась кровавая битва между индейцами и англичанами. Перегородки бригантины дрожали, будто стенки резонаторного ящика.
Гортанные крики манданов смешались с угрозами и богохульствами английских моряков.
Каменная Башка, юный марсовой и немец кинулись было в трюм, как вдруг шум стих.
– Что там еще такое? – спросил Малыш Флокко.
– Вы ничего не слышали? – отозвался боцман.
– Я – нет.
– Я тоже.
– Странно!
– Это еще почему?
– Готов поклясться, кто-то со стороны озера звал меня по имени.
– Похоже, ты думаешь, твоя слава и до канадских рыб дошла, – усмехнулся неугомонный весельчак Малыш Флокко.
– У вас в Ле Пулигене есть попугаи? – спросил его боцман.
– У нас все есть! – смеясь, отвечал марсовой.
– Похоже, ты у них научился своим привычкам! Клянусь, однажды я…
Старый бретонец вдруг умолк.
На этот раз все трое ясно услышали мощный голос, перекрывавший шум прибоя и грохот битвы в трюме корабля:
– Каменная Башка! Каменная Башка!
