сардельку!
– Это правда. Каменная Башка, я тебе верю.
– Как ты знаешь, я теперь вождь грозного племени.
– Боюсь, сэр, что это не только благо, но и тяжелый труд… – произнес Джор.
– А как же! Тринадцать жен – это тебе не шутки! – добавил беспечный насмешник Малыш Флокко.
– Быть вождем манданов – все равно что сидеть на мине, – продолжал канадец, в то время как бретонец показал марсовому впечатляющий кулак.
– Никак не возьму в толк, о чем это вы, – сказал Каменная Башка. – Я понял лишь, что нам угрожает двойная опасность. С одной стороны – флот генерала Бергойна, с другой – нечто такое, о чем вы…
В этот самый миг по озеру прокатился гул нового пушечного залпа.
– Поторопимся, ребята! – сказал старый моряк. – Это уже не холостые выстрелы, англичане не просто отдают сигнал. Они догадываются, что мы здесь, и метят по нам!
Индейские лодки продолжали быстро приближаться к устью реки.
Манданы больше не пели и, казалось, были охвачены предчувствием беды.
– Джор, – вдруг спросил боцман, – расскажи нам, что приключилось с вами, пока вы искали торговца?
– Расскажу в двух словах, – отвечал канадец. – Мы с Вольфом покинули лагерь вместе, и вскоре нам удалось отыскать следы Риберака. Как вы знаете, я неплохой следопыт.
– Тысяча потопленных фрегатов! Да знаю я, что вы, канадцы, на этом собаку съели!..
– Так вот, мы пошли по найденным следам. Отдалившись от берега, мы углубились в лес, который я знаю как свои пять пальцев. Однако на этот раз нам показалось, будто за каждым стволом нас поджидает неведомая опасность. Сердце мое сжималось от дурных предчувствий. Наконец следы Риберака смешались со следами целой группы мужчин. Судя по всему, это были индейцы. Очевидно, Риберак повстречал разведывательный отряд ирокезов и последовал за ними, а подле его следов я заметил и следы другого белого человека. Мы продолжили идти по следам и увидели нечто, что заставило меня задуматься. То была измазанная в крови полоска белой ткани, которую не умеют изготовлять дикари. Похоже, ткань использовали для перевязки, чтобы остановить кровь.
– Должно быть, эту полоску выбросили, когда накладывали на рану новую повязку, – заметил боцман.
– Вы так думаете?
– Конечно.
– Я показал свою находку Вольфу, и тот скорчил жуткую гримасу.
– Э-хе-хе!
– А знаете почему?
– Во имя Иль-де-Ба! Что ж тут гадать!
– Потому что ему больше пришлось бы по вкусу найти в лесу окорок или бутылку пива.
– Да уж, эти немцы – знатные обжоры! – со смехом проговорил Каменная Башка.
– Пусть мы любим поесть, – вступился за немцев Ульрих, – но зато мы верные товарищи.
– Ты прав, приятель! Вы с братом достойны родиться в самом Иль-де-Ба!
– Или в Ле Пулигене, – пробормотал себе под нос Малыш Флокко.
– Проклятье, да они тогда стали бы такими же болтунами, как ты!
– Иногда я могу и помолчать, – обиженно произнес марсовой.
– Так придержи язык и позволь Джору закончить рассказ.
– Ладно, Джор, говори! – снизошел Малыш Флокко и зажал рот ладонью, показывая, что больше не скажет ни слова.
– Я нагнулся, чтобы получше рассмотреть лоскут ткани, – продолжил канадец, – это был кусок платка. На краю повязки виднелась вышитая неумелыми стежками буква алфавита, что-то вроде инициалов, какие бывают на белье простолюдинов.
– Что это была за буква?
– Заглавная «Д».
Каменная Башка что-то беззвучно пробормотал.
– Что-то больно много значения вы придаете этой букве. Объясните, в чем дело, любезный, – сказал он наконец.
– Эх! Да вы и сами скоро все поймете.
– Что ж, продолжайте.
– Я сразу же заподозрил, в чем тут дело, и рассказал о своих предположениях Вольфу. Он тоже встревожился. Однако делать было нечего – мы должны были любой ценой найти Риберака. Мы продолжили путь, когда в чаще послышалась птичья трель; но меня не обмануть – я достаточно прожил среди
