– Фот тот трук, – пояснил Ульрих.
– Прохотите, – разрешил Вольф.
– Камеристка один?
– Ja.
– Каспаша спать?
– Еще нет.
– Ты штать.
– Не шевелиться, – подхватил Вольф.
– Потом платить тфе путылки пифа.
– По рукам!
– Вот ведь шельма! – бормотал бретонец, поднимаясь по лестнице. – Уже третью монету загреб.
Взойдя по винтовой лестнице, спиралью поднимающейся по стене башни, наемник остановился перед дверью, скудно освещенной единственной сальной свечой – ничего лучше в Бостоне было уже не найти, – и негромко постучал.
Спустя мгновение дверь отворилась, и на пороге предстала высохшая особа лет тридцати пяти – сорока, черноволосая, с выступающими кроличьими зубами.
– Это ты, Ульрих? – удивилась она. – Чего тебе нужно в такой поздний час? Или вас послал маркиз?
– Ви спать, мисс?
– Еще нет.
– Фаш трук хотеть поковорить фас.
– Мой друг? – изумилась камеристка.
Собравшись с духом, Каменная Башка вступил в богато убранные покои, освещенные двумя чадящими сальными свечами.
– Нелли, крошка моя, неужто ты меня не узнаешь? – вопросил он с дрожью в голосе.
– Нелли? О чем это вы толкуете, сэр? – облила его холодным презрением камеристка. – Я никогда не носила такого имени! – И она возмущенно фыркнула.
– Ах, оставь эти ваши женские штучки! – взмолился истомившийся в разлуке страдалец. – Не играй с несчастным, столько перенесшим ради тебя, моя ненаглядная Нелли!
– О чем вы хотели поговорить со мной, сэр?
– Хотел поведать историю, истинность которой подтвердит сэр Уильям Маклеллан, – произнес бретонец с лукавой улыбкой.
Камеристка стала белее мела.
– Вы сказали «Маклеллан»? – воскликнула она, пошатнувшись.
– Ах, похоже, память к тебе возвращается!
Указав наемнику на дверь, решительная особа сказала:
– Теперь я, кажется, припоминаю. Оставь нас одних, Ульрих.
Дождавшись, пока звук шагов немца растает вдали, она подбежала к боцману, взяла его за руки и крепко их сжала.
– Повторите же мне это имя! – воскликнула она.
– Сэр Уильям Маклеллан, капитан «Громовержца». А я, сударыня, не кто иной, как его боцман, и послан сюда им, – отвечал бретонец.
– А где же сам баронет?
– Ближе, чем вы думаете, сударыня.
– Как?! Здесь, в Бостоне? Но это невозможно!
– Во имя Иль-де-Ба! Если уж я, его верный спутник, здесь, то где же еще быть ему? Или вы сомневаетесь в моих словах?
– Он тут, под одной крышей с нами?
– Еще нет, но очень близко. Не хотите ли предупредить вашу хозяйку?
– Да-да, разумеется, сейчас же!
Камеристка удалилась и пять секунд спустя вернулась со словами:
– Проходите, леди Мэри вас ожидает.
12. Два брата
Боцман прошел в крохотный будуар. Стены здесь были обиты камчатым шелком, вдоль них стояли изящные диванчики и столик черного дерева, на котором возвышался серебряный канделябр с четырьмя свечами. Здесь, сидя в удобном кресле, моряка ждала леди Мэри Уэнтворт.
При виде нежданного гостя она вскочила и устремила на него с испугом и надеждой взгляд широко распахнутых синих глаз.
