Рыдания снова сотрясли плечи старого каторжника.
Малыш Флокко опять тайком утер слезу.
Палач осушил кружку с бренди и сказал:
– Мы можем идти.
Взяв со столика бумагу с большой сургучной печатью, он сунул ее за пазуху. А моряки, понадежнее упрятав под черными плащами пистолеты и абордажные сабли, раскурили трубки и вышли вслед за палачом.
Возглавлявший процессию Каменная Башка решил на всякий случай сделать крюк и пройти мимо «Тридцати бизоньих рогов».
К его изумлению, в таверне горел свет.
– Разрази меня гром! – воскликнул боцман. – Да неужели эти подлые английские крысы устроили здесь пьянку! Да я им такую трепку задам, что надолго запомнят! За мной, Малыш Флокко!
И он пинком распахнул дверь.
Но что это? На скамейке в привычной позе восседал меланхолический трактирщик, воплощая собой горестную покорность судьбе, и ожидал клиентов.
– Черт бы меня побрал! – взревел старый моряк, подскакивая к скамье. – Это ты, во плоти и крови, или призрак?
Распахнув ему навстречу объятия, хозяин таверны в радостном изумлении воскликнул:
– Как?! Это вы, мои добрые господа! Но что за платье? О ужас!
– Ты за кого меня принимаешь? – усмехнулся бретонец. – Уж не за палача ли, часом? Нет, друг, я все тот же моряк! И если я ношу этот костюм, то неспроста! Да разве тебя не расстреляли?
– Меня арестовали, но тут же выпустили.
– А где канальи, что хозяйничали в твоей таверне?
– Не имею понятия. Видел лишь, как их вынесли отсюда полумертвыми. Хотел бы знать, кто их так отдубасил.
– Как это кто? Мог бы сам догадаться! Когда мы увидали, как они шуруют в твоей таверне, так их отделали, что родная мама не узнает! Правда, при этом мы разворотили табурет, но ты за все получишь сполна.
– Что вы, что вы! – воспротивился хозяин. – Распоряжайтесь моим имуществом как своим, не нужно никакой платы!
– Принеси-ка нам бутылку вина, дорогой друг. Я желаю угостить им нашего нового приятеля. Да смотри, если вино дрянное, мы тебя сразу же вздернем.
Хозяин в растерянности отступил к скамейке. При виде палача его и без того выкаченные глаза едва не вылезли из орбит.
– Не дури, хозяин! – успокоил Каменная Башка. – Ну что ты вылупился? Неужто до смерти испугался? Ну и зря. Этот добрый малый – мой земляк. Да и потом, без приказа коменданта он и мухи не обидит. Или у тебя много злодеяний на совести?
– У меня? – заплетающимся языком пролепетал бедняга.
– Тащи сюда медок! Мы, моряки, всегда умираем от жажды!
19. Форт Джонсон
Хозяин пулей полетел в погреб и вернулся с заветной бутылкой. Каменная Башка немедленно ее раскупорил и мигом осушил за компанию с земляками.
– Так что, идем? – спросил бостонский палач. – Вам нужно еще поспеть на корвет.
Боцман полез за пояс, чтобы расплатиться, но трактирщик жестом остановил его.
– Нет, мои добрые господа, – поспешно проговорил он. – Мне ничего больше не нужно. Я и так получил достаточно. Не обижайте меня, пусть эта бутылка будет подарком от заведения.
– Вот это молодец! – воскликнул бретонец. – Я в тебе не сомневался. – И, одобрительно хлопнув хозяина таверны по плечу, он пробасил: – До скорой встречи, приятель! Надеюсь, вскоре Бостон вырвется из лап генерала Хау. Так нам всем будет спокойнее и веселее. Доброй ночи! – И, уже обращаясь к палачу, боцман осведомился: – Как мы выберемся из города?
– Через пост возле седьмого бастиона.
– И что, нам не станут чинить препятствий?
– Не станут. У меня есть пропуск, подписанный самим генералом Хау.
– Неужели мы сможем добраться до корвета?
– Почему нет? Срезав путь, мы окажемся возле того места, где он стоит на якоре.
Через четверть часа трое путников достигли линии укреплений. Прочитав бумагу в каземате при свете фонаря, командир бастиона приказал их пропустить. Двое солдат проводили палача и его «подручных» по темному коридору к выходу.
Железная дверь была открыта, и Каменная Башка наконец вдохнул йодистый воздух океана.
