– Дальше будем передвигаться ползком. Берегитесь ядер, – наставлял он компаньонов. – Хоть наши головы и крепки, как скалы родной Бретани, если они дадут трещину, останется только тащиться на кладбище.
В этот самый момент берег реки Мистик осветили четыре вспышки, за которыми последовал грохот взрывов. Залп четырех мортир на миг высветил корвет.
– Вот он, наш красавец! – умилился бретонец. – Приветствует нас. Да не стойте же вы как истуканы. На землю и вперед ползком, друзья!
И они принялись осторожно спускаться по крутому склону, заросшему кустарником. Благоразумная осмотрительность их была вознаграждена: довольно скоро вся троица достигла речного берега прямо напротив корвета. Дождавшись, когда отговорят пушки, бретонец сложил ладони рупором и прокричал:
– Эй, на «Громовержце»! Встречайте боцмана!
Однако зычный окрик его был перекрыт грохотом мортир. Наконец выстрелы стихли, и с корабля раздался ответный крик:
– Кто здесь?
– Это я, Каменная Башка.
– Погоди минуту!
– Слушаюсь, мистер Говард, – отвечал бретонец, узнав голос помощника капитана.
На воду спустили вельбот, который тут же резво устремился к берегу. Не прошло и минуты, как он достиг цели.
– Это ты, Каменная Башка? – обратился к боцману сидевший на руле моряк. – А где же капитан?
– Тихо! – шикнул на него бретонец. – Здесь не место об этом толковать. Поговорим на корабле. – И он обернулся к палачу, который, усевшись на камень, закурил трубку. – Не желаешь подняться с нами на борт?
– Мне и здесь ничего не грозит. Я подожду вашего возвращения.
Каменная Башка и Малыш Флокко присоединились к шестерым гребцам, и вельбот с прежней резвостью перенес их по мутным водам Мистик к корвету.
Возле трапа боцмана уже поджидали изнывающие от нетерпения мистер Говард и полковник Молтри. Оба тут же задали вопрос, который волновал всю команду корвета:
– Где сэр Уильям?
– Господин помощник капитана, – произнес бретонец, пока Малыш Флокко обнимал своих приятелей-моряков, – давайте спустимся в капитанскую каюту. У меня для вас дурные известия. Завтра нашего капитана должны повесить в форте Джонсон.
– Повесить?! – вскричал смертельно побледневший Говард.
– Если вам нужны подтверждения, взгляните на мой костюм, – продолжал бретонец. – Думаете, я потехи ради вырядился в красную рубаху? На красном не так заметна кровь, которую льют палачи. И почему, как полагаете, на мне этот черный траурный плащ с капюшоном?
В двух словах бретонец поведал помощнику капитана обо всем случившемся после их расставания.
– Так сэр Уильям арестован! – в один голос воскликнули полковник и мистер Говард.
– Не спешите отчаиваться, господа. Арестовать еще не значит повесить, – успокоил бретонец. – Мы с Малышом Флокко свели дружбу с бостонским палачом и даже приняли на себя роль его подручных.
Полковник поднял руку, прерывая боцмана:
– Вы сказали, капитана держат в форте Джонсон?
– Туда-то мы и направляемся, чтобы его повесить!
– Вы? Повесить?
– Да я скорей вздерну коменданта форта, клянусь Иль-де-Ба! Чтобы бретонец предал своего капитана? Никогда!
– Мистер Говард, – встревоженно произнес полковник, – наши военачальники задумали атаковать мыс Годдрел, чтобы уничтожить укрепления англичан на канале острова Хог. Этот форт Джонсон, пушки которого обстреливают порт острова Имс, стоит у нас на пути. Атакуем его. Мы в неоплатном долгу перед вашим капитаном, – взволнованно продолжал он. – Если бы не ваш корвет, мы остались бы без пороха, и тогда осада Бостона могла бы длиться вечно. Мы нуждаемся в вашем корвете. Только он способен противостоять орудиям английских фрегатов и линейных кораблей.
– Так что же вы предлагаете? – отозвался немногословный помощник капитана.
– Когда должны казнить баронета? – спросил полковник у Каменной Башки.
– Если верить палачу – в семь вечера, – ответил бретонец.
– Господин Говард, завтра в четыре ваш корвет спустится вниз по течению реки Мистик и прорвется в канал острова Хог, чтобы поддержать нашу атаку. Со мной будет две тысячи лучших американских солдат, и даю вам слово, мы возьмем форт.
– Согласен.
– Что бы ни случилось, мы осадим форт, – продолжал полковник. – Надеюсь, что наши крестьяне, как презрительно называют их британцы, способны
