Через два часа вся компания собралась вновь, единственная разница – к ним добавился компьютерщик Витя. Марат начал опрос со Скрипника:
– Борис Аркадьевич, чего там у тебя?
– Сейчас в офисе только две девчонки-судебницы. Они с этой Марианной не общались. Остальных опросил по телефону. Вика и Катька тоже не общались, а вот Ксюха пару раз ходила с новенькой на обед. Адреса проживания не знает. Но говорит, что где-то по ее ветке метро. По ее направлению. Это либо «Ладожская», либо «Большевики».
– Ага, – проворчал Марат. – Либо «Улица Дыбенко». Или «Новочеркасская».
– Не. На «Дыбенко» как раз Ксюха. А новенькая где-то совсем рядышком, с ее слов.
– Понятно. Витя? – Забирохин посмотрел на компьютерщика.
– Вообще ничего. – Тот развел руками. – Такое ощущение, что она комп не использовала. Последние файлы месячной давности декретницы этой вашей, Вероники. И временные файлы интернет-страниц – старые…
– У нее свой ноутбук, – тихо проговорил Костя, и вся компания молча уставилась на него. – Чего вылупились? – проворчал он. – С утра ей задачу ставил – обратил внимание. Хороший, мощный, маленький такой ноутбук…
Скрипник выругался, а Денис с надеждой посмотрел на Забирохина. Тот тоже был невесел:
– Паспорт левый. Женщины по имени Марианна Ро, родившейся в поселке Добрянка Пермского края 15 августа 1987 года и зарегистрированной в поселке Коммунар Ленинградской области, не существует.
– Существует, Марат Станиславович, – ляпнул Витя, – я сам ее видел…
– Ты видел девушку, которая представляется Марианной Ро. Документы себе каким-то образом сделала…
– Витя, а не пойти ли тебе… – начал было Дмитриевский, но тут его прервала Орлова, заглянувшая в кабинет:
– А, вот вы где все собрались! Что вы здесь замышляете? Дворцовый переворот?
Настроение у нее было хорошее; видимо, утренний суд прошел удачно.
– Что, выиграла? – поинтересовался Денис. А Витя, который уже было приподнялся со стула, снова сел, поняв, что выпал из поля зрения шефа.
– Ага! – улыбнулась Ольга. – Там от этих деятелей кореец какой-то рубился, жесть вообще… Была бы позиция послабее – неизвестно, как закончилось бы… А вы чего такие хмурые?
Марат погрузил ее в ситуацию.
– Расскажи все, что знаешь об этой Ро, – закончил он.
Ольга села на стул справа от Аблокатова и, задумавшись, убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Дмитриевский посмотрел на Ольгу и, откинувшись в кресле, потянулся за сигаретами. В его мыслях не было паники или страха. Просто усталость. И каждый день в эту копилочку падали новые капли. Непривычно. Обычно трудности и перипетии лишь усиливали мотивацию и оптимизм. У Аблокатова же внутренний голосок поднялся до писка и верещал что-то вроде: «Костик! Смотри, главное, чтобы на тебя все не развернули! Следи за ними. Особенно за оперком». И он бледнел еще больше, не справляясь с этим внутренним балаболом. Наконец Ольга выдала:
– Ну чего, училась в универе, хорошо вроде, знания очень мощные, но теоретические все. Память феноменальная или близкая к этому. Помнит много нормативки и учебной макулатуры. А на практике не очень получалось. Я ее поэтому и спихнула Косте… Ей в процессы нельзя, она там начинает судьям лекции читать.
– Да, практика у нас сильно отличается от теории… – шепнул Аблокатов, вторя голоску в своем сознании.
– А живет где, знаешь? – спросил Забирохин.
– На Малой Охте где-то. Недалеко от «Новочеркасской». В хрущевках там снимает то ли однушку, то ли комнату…
– Интересы, хобби?
– Не знаю.
– Жидковато.
Забирохин направился к двери.
– Ты куда? – спросил его Денис, понимая, что задает риторический вопрос.
– Работать, – предсказуемо ответил тот. Голубые глаза Марата горели огоньком интереса. Оно и ясно: случай редкий, а успех обещает премию.
В кабинет влезла голова рекламщика Васи:
– Витя, у тебя телефон трезвонит без конца, ты его на столе забыл. Мама вроде…
– Витя? Ты еще здесь? – удивился Денис, посмотрев на компьютерщика.
В итоге народ рассосался, и через пять минут в кабинете остались только Денис и его заместитель.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – Дмитриевский посмотрел прямо в глаза Бориса, а тот испуганно завращал ими, не зная, что ответить. Думал Борис о вчерашней ночи и о том, как Ленка стояла у открытого окна, обнаженная, с сигареткой, и лунный свет ласково поглаживал ее грудь. Потом она вернулась в постель, а к окну отправился уже Борис. Уснули они ближе к трем.
