Валерия Иосифовна довольна. Случайно на магазин наткнулся. Шел по городу себе, свернул куда-то и увидел магазин. Думаю, чего не взять? А там всего одна касса работает. И передо мной – мама с девочкой лет шести. Батарейки пальчиковые покупают. Штук двадцать. А дочь и спрашивает: «А зачем так много?» Мама: «Ну как зачем, у тебя сколько кукол на батарейках, лежат по углам, не поют, не разговаривают! И еще книжки музыкальные». А девочка не успокаивается, спрашивает, пока кассир пробивает: «А папе нашему батарейки подойдут?» Мама удивляется: «Зачем?» Девочка: «А чего он на диване все время лежит, не поет, не разговаривает, только футбол свой смотрит?» Мама подумала маленько и отвечает: «У папы другие батарейки. Более мощные. Он просто забыл о них. Придем домой и напомним!» Дочка: «Аккумуляторные?» Мама: «Похоже, но не совсем. Сильные очень батарейки. У каждого человека при рождении включаются. Многие не знают про них. Многие забывают. Как папа. Сейчас пойдем домой и напомним ему». Девчонка кричит – ура, ура, а я думаю: откуда ее мама это все взяла? Интересная мысль… Слышь, Ленка? Давай, девочка, перезаряжай свои аккумуляторы – и вперед.
Позади кто-то хмыкнул. Скрипник обернулся и увидел хмурого Матвея Аскольдовича, который прислонился к дверному косяку.
– Чего ты? – спросил Борис. – Подкрался, как тать…
– Да какой же я тебе тать. Я – друг. Пойдем перекурим на улочку…
Они спустились по плохо освещенной лестнице больницы. Уселись на той же скамеечке рядом с урной, где курили в прошлый раз. Как и тогда, мусор лежал везде, где возможно, кроме непосредственно предназначенной для этого емкости. Борис поковырял носком ботинка расплющенную пачку томатного сока, выдавив из нее последние кроваво-красные капли, и раздраженно буркнул дяде Моте:
– Чего ты меня от Ленки утащил?
– Потому что услышал, Борис Аркадьевич, что ты ей вещаешь… Я-то просто тебя искал, а как в палату зашел – думаю, дослушаю, не стану прерывать…
– И что же тебе не понравилось? – Борис продолжал нервно вжимать в землю сплющенную красно-зеленую картонку.
– Ты бы не притчи ей рассказывал, а что-нибудь смешное. А то так она вообще не захочет возвращаться… Слыша твой скучный бубнеж… Она же девка с юмором. Сам мне говорил. Вот и смеши ее. А не нравоучения читай.
– Она когда в сознании была – и то не получалось рассмешить. А сейчас – куда мне? Без чувства юмора…
– Боря! У тебя этого чувства – через край. Спит оно просто. Как твоя Ленка. Разбудишь его – и художница твоя тут же подскочит. Говорю тебе. Слушай дядю. Дядя пожил.
– Отстань ты, – проворчал Скрипник, но уверенности у него в голосе уже поубавилось.
Начинало темнеть. Мужчины докурили и направились домой к Матвею.
3
Дмитриевский чуть-чуть ошибся в расчетах – в Орск они въехали около девяти вечера. Денис непрерывно ругал навигатор, встроенный в новую модель «Шкоды», которую они взяли напрокат в аэропорту. Вслед за навигатором они безуспешно плутали в поисках вокзала, откуда решили начать поиски.
– Вот скажи мне, Василий, – спросил Денис, поглядывая на безумие, устроенное навигатором, – в незнакомом городе, без денег, без документов… Куда податься? Что первое в голову приходит?
Вася молчал.
– Эй, ты меня слышишь?! – повторил Дмитриевский и мгновенно получил неожиданный ответ:
– В церковь.
Поперхнулся и, удивленный, повернулся к рекламщику:
– Почему?
– Не знаю, – ответил Вася. – Вы спросили, что первое в голову приходит. Приходит церковь. А у вас что на уме?
– Несколько вариантов. – Дмитриевский барабанил пальцами по рулю. – Первый и самый логичный – полиция. На втором месте больничка. На третьем – что-нибудь социальное. Типа ночлежки.
– В полицию он не пойдет, Денис Александрович, он как огня их боится. Рассказывал, что его студентом вечно останавливали в метро, документы проверяли, запирали в КПЗ… Его при виде полицейских трясет.
– А при виде церквей не трясет?
– Не знаю. Я про себя говорил. Я бы пошел в церковь. А он… не знаю.
Дмитриевский, все-таки отыскав вокзал, припарковался рядом с несколькими такси. Внутри здания ребята разделились и пошли в разные стороны опрашивать возможных свидетелей, показывая им фотографии Смолина, заблаговременно распечатанные еще в Питере. Через десять минут встретились там же, где и расстались: на первом этаже возле окошек касс.
– Нет? – Дмитриевский мельком глянул на хмурое лицо Васи.
– Нет. У вас?
– Тоже.
