сбегает по лестнице. Нужно было побыть в одиночестве и успокоиться. Обида в сердце заслонила собой то, из-за чего собственно и начался этот спор – тревогу за друзей. Она-то не прыгает завтра, за себя она не волновалась. Почему Катя так испугалась именно этого снега, она сейчас не могла сказать. Следовало ли ей поверить своей интуиции или успокоиться и ни о чем не думать?
– Ты сегодня здорово каталась, – услышала она за спиной.
Катя вздрогнула и обернулась. Оказывается, она давно уже спустилась с лестницы и стояла посреди комнаты отдыха. Широкий зал с большими окнами, из которых открывался прекрасный вид на горы, был весь заставлен кадками с тропическими цветами. Из-за свисающих со всех сторон широких листьев то там, то тут проглядывались спины и профили отдыхающих. Справа от Кати разворачивались военные действия на шахматной доске. А слева стоял один из ее обидчиков.
Хотя обидчиком его несправедливо было бы назвать. Катя вгляделась внимательнее в лицо парня: да, он всегда сохранял нейтралитет в спорах его команды с друзьями Кати. Пару раз даже заступался за них. Тот самый, маленький. Почему она раньше не замечала, какие у него глаза? Небольшие, но глубокие – утонешь.
– Ты не против моего общества? – девочка отметила, что и манерами он не похож на своих друзей. – Здесь такая скука.
– Да нет, – нерешительно ответила Катя. Она сама не знала, нужен ли ей сейчас собеседник, тем более из команды врагов.
Они медленно побрели вдоль кустов и столиков с шахматистами. Вверху тихо жужжали лампы, создавая ощущение уюта. Один столик оказался свободным и они сели за него.
– Меня Андрей зовут, – представился ее случайный собеседник, – а ты, я знаю, Катя.
Девочка не удивилась такой осведомленности: он мог слышать ее имя во время соревнований. Она продолжала молчать. Просто не знала, о чем можно говорить с соперником. Кто-то включил радио и негромкая музыка стала досаждать сосредоточенным шахматистам.
– Ты не держи зла на наших ребят. Сергею очень нужна эта победа.
Катя ухмыльнулась.
– Никакая победа не стоит того, чтобы так себя вести, как твои друзья, – убеждено заявила девочка.
– Конечно, – отозвался собеседник и задумался: сказать или нет.
Друзья всегда ему говорили, что он не из болтливых. Никогда не боялись доверить свои тайны, потому что знали – скорее от них самих другие узнают о сокровенном секрете, чем об этом расскажет Андрей. Но сейчас он чувствовал, что высказаться можно, его поймут и разговор этот не станет достоянием общественности. Почему-то хотелось именно ей рассказать.
– Да, Серега перегнул палку. Ему просто очень нужно доказать одной компании и, наверное, больше всего себе, что он может быть первым. А еще – это должна знать одна девчонка.
Андрей замолчал и задумался. Сергей сильно изменился после того, как его избили на глазах той самой девицы, внимания которой он добивался целый год. Если бы не злость, желание доказать свою силу, он, наверное, сломался бы. Зачем-то сдружился с этими тупоголовыми, которые смотрели ему в рот. Сергей сказал однажды, что эти мальчишки хорошо натренированы, поэтому он и выбрал их в свою команду. Но Андрей-то знал, в их городе есть и лучшие сноубордисты, просто его другу стало нужным чувствовать себя первым. Что-то он себе доказывал этим, и для этого же стремился получить первый приз на яхромских соревнованиях. Андрей не знал: вернет ли эта победа прежнего Сергея, но ему очень хотелось в это верить.
Вот так много можно было рассказать этой светловолосой девочке с удивительно ясными голубыми глазами. Но он ограничился только краткой фразой:
– Вообще, он не такой, каким хочет казаться.
– Может быть, – Катя поняла, что творилось в душе ее собеседника. У нее в голове крутилось: «это должна знать одна девочка». Интересно, а ради нее кто-нибудь сможет вот так потерять голову? – Он любит эту девчонку?
– Да, – без тени сомнения ответил Андрей. – То есть он ни разу мне об этом не говорил, он вообще никогда не рассказывал о своих с ней отношениях. Поэтому я и решил, что это действительно любовь.
Катя еще раз пристально посмотрела в глаза парня напротив. Теперь она поняла, почему они показались ей глубокими. Она подумала, что Андрей ведет себя как человек намного старше ее. «Интересно стало бы послушать его историю», – подумала Катя, но спросить его ни о чем не решилась.
По радио зазвучала песня группы «Сплин» и за соседним столиком послышалось недовольное ворчание. Взъерошенная голова, некогда склоненная над шахматной доской, сейчас недовольно выплыла из-за зарослей какой-то пальмы, следом показалась и вся фигура, которая решительно направилась к радиоприемнику и выключила его.
Но в комнате отдыха находились не только шахматисты, и кое-кому, по-видимому, очень нравилась группа, песню которой только что прервали самым грубым образом.
– Вот это здорово, – раздался недовольный голос, – я не хочу здесь скучать из-за каких-то сплиноненавистнников.
И вслед за фразой высокий молодой человек проследовал к приемнику и, выключив его, сел рядом. Но шахматисту явно не думалось в таких условиях, партия горела и королю уже поставлен был шах. Ради спасения такого страшного положения, мужчина решил отстаивать тишину в зале любыми средствами.
– Сделайте потише, молодой человек, – сказал он, надвигаясь на меломана с крайне недобрым лицом.
Назревала ссора, и ребята решили покинуть комнату отдыха. Катя всегда болезненно относилась ко всяким неурядицам, даже тем, которые к ней лично не имели никакого отношения. Они вышли вместе из комнаты в коридор. За окном уже властвовала ночь. Снег все не прекращался. Кате казалось, что стал идти сильнее. Пора было расходиться по номерам.
– Тебя не беспокоит этот снег? – спросила она. Хотелось в своей тревоге найти хоть какого-то единомышленника.
– Нет. К утру он кончится, – уверенно ответил Андрей, – я слушал прогноз погоды.
Катя огорчилась. Наверное, она действительно зря паникует.
– Мне пора, поздно уже, – сказала она и направилась к лестнице.
В номере еще не спали. Рита сидела у зеркала и соображала, как необычнее можно будет проколоть ухо (именно одно, ей вдруг захотелось асимметрии), чтобы эффектнее в нем разместить новые сережки. Она купила их вчера, в Яхроме, когда возвращалась из парикмахерской. Ей очень нравились эти украшения. На каждом из них плюс к колечку еще висели по небольшой тоненькой подвеске с маленьким камешком на конце. При ходьбе они должны были – Рита это ясно представляла – покачиваться, поблескивая камешками. А издалека, без сомнения, они будут казаться искорками.
Маша читала книгу. Катя всегда удивлялась, как много эта девчонка успевает делать. С одной стороны она очень увлекалась спортом и почти все свое свободное время отдавала именно ему. С другой – Маша оказалась очень образованной девочкой, и начитанной. Катя мельком взглянула на обложку: «Овод». Не читала, но слышала.
– Ты что так долго? – поинтересовалась Маша, откладывая в сторону книгу.
– Захотелось побыть одной, – Катя как-то сразу решила не передавать девочкам разговор с Андреем.
– А у нас тут к тебе возникло одно предложение.
– Какое?
Рита, как и Маша, отвлеклась от своего занятия и повернулась к подругам.
– Ты же все равно завтра остаешься без дела. Прыгать-то не будешь. Не хочешь заснять наше выступление на камеру?
– Почему бы и нет, – отозвалась Катя.
– Здесь есть одна проблема, – продолжала Маша. – Мы тут с Ритой подумали. Снимать придется с фуникулера, иначе ты рискуешь запечатлеть одни затылки зрителей.
– Это же высоко, – запротестовала Катя, – нет, я не стану там все соревнования стоять. И не просите меня.
