войну, расписывал, какие выгоды даст совместное наступление на Молдавию и Валахию. Но в русском правительстве сидели не простаки, сразу раскусили – Михаил всего лишь силится столкнуть лбами русских и турок, чтобы самому половить рыбку в мутной воде. Предложения поляков отвергли и план на 1673 г. приняли сугубо оборонительный. Постановили самим не задевать османов, если полезут – встречать на Днепре. А если нет, стараться переманить на свою сторону Дорошенко, обещать ему прощение и покровительство, откалывать от него «заднепровских казаков».
Армия Ромодановского выступила на Украину, соединилась у Лохвицы с казаками Самойловича. Разбили лагерь, обратились к Дорошенко, не хочет ли начать переговоры? А чтобы было доходчивее, выслали за Днепр, к Каневу, передовой отряд. Но даже за ограниченную демонстрацию царь строго одернул военачальников: «Разве вам велено было переправляться за Днепр? Вам велено было стоять у Днепра, где пристойно, и, устроясь обозом, послать к Дорошенку с милостивыми грамотами двоих досужих людей, а не полк». Словом, никаких действий, которые могли бы спровоцировать войну.
Пригрозить туркам Алексей Михайлович дозволил только донским казакам. К ним на помощь отправились думный дворянин Хитрово и полковник Косагов с 6 тыс. солдат и стрельцов и 19 орудиями. Атаман Минаев собрал 5 тыс. «добрых и промышленных молодцов», в Черкасске взяли 45 пушек и двинулись к Азову. Но и здесь царь повелел захватить только «каланчинские башни», поскольку они были построены «на прежней его царского величества земле». А на Азов, Крым и в Черное море «ходить не приказано», если турки не нападут на российские владения. После жестокой бомбардировки каланчи взяли, в Азове это вызвало страшный переполох. Но царские ратники и казаки остановились. Выход в море расчистили, а уж дальше выбирайте, ждать ли вам к своим берегам казачьи лодки…
Ну а запорожцы обратились к Алексею Михайловичу, ходатайствовали за Сирко, писали, что с ним обошлись несправедливо. Государь не оставил просьбу без внимания, лично занялся разбирательством. Вдогон за ссыльным полетело распоряжение возвратить его из Сибири. Сирко привезли в Москву, с ним беседовали сам государь и патриарх, убедились, что кошевой атаман был оболган. Перед ним извинились, обсудили с ним, каким образом удобнее противодействовать «басурманам». На Украину он поехал не один, а с целым обозом, государь выделил запорожцам мушкеты, порох, свинец.
Но турки в этом году так и не повернули на русских. Потому что в Речи Посполитой позорный мир вызвал бурное негодование. Сейм отказался его ратифицировать, оппозицию королю возглавил Ян Собеский. Это был изрядный авантюрист, успел вдоволь поколесить по Европе, послужить разным королям и повоевать в разных армиях. Еще больше прославилась его жена, Мария Казимира д`Аркион. Ее отца, капитана, выгнали со службы у французского короля, и он перешел к герцогу Невэрскому. Да и там блистал не на воинском поприще, а в скандальных амурных похождениях. Через знакомых дам он пристроился в окружение Марии Луизы Гонзаго, а когда ее сосватал польский король Владислав, капитан отправился в Варшаву в ее свите. С ним была и пятилетняя дочка. Она росла при дворе королевы. Нравы там царили далеко не скромные, и юная Мария очень быстро стала делать успехи. Взялась даже соблазнять фаворитов своей госпожи.
Девушку постарались угомонить, в 16 лет выдали замуж за богатого магната Замойского. А через некоторое время он умер, и пани Марысенька, как ее стали называть, унаследовала колоссальное состояние. Блистала в польском высшем свете, ее благосклонности добивались многочисленные кавалеры – и небезуспешно. Из этих поклонников она остановила выбор на Собеском, стала его супругой. Но у нее разыгралось и честолюбие. Почему бы самой не стать королевой? Она взялась умело и энергично продвигать супруга, использовала и свои деньги, и связи, и дамские прелести. Она добилась своего. Собеского избрали коронным гетманом. А Михаил Вишневецкий нервных стрессов не выдержал. Пытался успокаивать их неумеренными дозами спиртного, в результате открылась язва пищевода, и король скончался.
Национальное оскорбление взбудоражило гонор шляхты, к Собескому стекались воины. Он атаковал и разгромил турецкий корпус под Хотином, осадил Каменец… Но на этом успехи и закончились. В Варшаве открылся сейм для выборов короля, и пани Марысенька срочно вызвала мужа из армии. Рассудила, что важнее реализовать лавры побед, чем одерживать новые. Она угадала. Ликующая шляхта вручила корону Собескому. Хотя турки не стали ждать окончания выборов. Великий визирь двинул свежие силы, отбил у поляков Хотин. Развалившееся коронное войско бросило осаду Каменца, покатилось отступать, а османы с татарами шли следом, занимая города и местечки.
Дорошенко под прикрытием турецких ятаганов чувствовал себя совершенно неуязвимым. Все попытки Ромодановского завязать с ним переговоры зашли в тупик. Помощники у «турецкого гетмана» подобрались соответствующие. Ближайшим из них стал Иван Мазепа. Точнее, Ян – он был поляком, мелким шляхтичем. Служил Яну Казимиру, потом перешел в частную свиту одного из магнатов. Но слишком увлекся супругой хозяина, тот поймал их в кровати. Пан был добродушным, убивать не стал. Вместо этого приказал раздеть Мазепу догола, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперед и пустить на дорогу. После такого позора оставаться в шляхетской среде было невозможно, и он ушел к казакам. Прекрасное иезуитское образование и полнейшая беспринципность оказались двумя качествами, благодаря которым Мазепа выдвинулся у Дорошенко, стал при нем генеральным писарем.
Ну а Чигирин, гетманская «столица», превратился в оживленный невольничий рынок. Сюда понаехали работорговцы, татары гнали вереницы полона. Казаки Дорошенко тоже себя не обижали, толпами волокли на продажу соотечественников. Чего стесняться, если заработок сам в руки плывет? Да и жителей Чигирина ничуть не возмущало, что на их площадях, улицах, возле городских стен выставляют сотни людей, щупают мускулы мужиков, оголяют девок и мальчиков, демонстрируя качество «товара». Чем возмущаться? Работорговцы по хорошим ценам купят у горожан еду для приобретенных невольников, а дорошенковцы и крымцы оставят выручку в местных корчмах и на базарах. Сплошная выгода!
Зато по всей Украине имя Дорошенко, наведшего «басурман», вызывало общие проклятия. А возобновление поляками боевых действий кардинально изменило военную и политическую обстановку. Сейчас и впрямь можно было нажать на неприятелей с разных сторон. Царь дозволил Ромодановскому
