красиво спасибо». Этот автограф содержит разночтения также и в двух последних строфах: «с чего б / не досмотревши сна / я шел накинув одеяла / с чего бы / если не война // блондинка под дверьми стояла / с чем-то живым / под парусиной / казенной псины / вещмешка». (Эта же редакция существует еще в одной записи с несколько иной разбивкой на строки и одним разночтением: «из черной пасти сквозняка».) В печатной редакции стихотворение посвящено Е. В имеющихся автографах посвящение отсутствует.
война наверняка / с чего бы запах апельсинов. Здесь, как и в некоторых приведенных выше черновых отрывках, эксплицитно задана семантическая корреляция между войной и запахом апельсинов. Ср. образ апельсиновых садов – одну из констант генделевского военного «хронотопа» («Война в саду», «От автора», «Ораниенбаум», «Жизнеописание, составленное им самим»).
<3a – e>. Сохранилась отдельная запись варианта последней строфы: «Пускай им / Равенства и Братства / сон позолоты золотой / чем / продолжая улыбаться / не проснуться под плитой».
<3b>. На странице с автографом содержится более ранний брошенный вариант: «Когда зажгут в конце моих художеств / верхний свет / боюсь я Боже! убедиться Бога тоже / боюсь я убедиться нет».
<3d>. Под автографом этой редакции содержится новый вариант заключительной строфы: «Свобода: / алеф – равенство и братство / с – подумать только – темнотой / и бет / – во сне не переставши улыбаться / проснуться / под плитой». На обороте автографа – несколько вариантов последней строфы, варьирующих публикуемые без каких-либо существенных новшеств.
<4a>. У нас бывает кричишь — а мимо единоверцы идут умершие из родни и сынок. Я так любил тебя. Ср. концовку «Сна о цвете плаща»: «Проследим еще устремленный / взгляд дурака / он смотрел на тебя влюбленный / пока / ты визжала песков по склону / “не тронь!” / И / от потолка / весь плащ твой до полу был зеленый / точь-в-точь / глаза твоего сынка». Сохранилась машинопись с другим вариантом этой концовки: «Проследим еще хруст кадыка / отчетливый / и взгляд устремленный / мертвого дурака / он смотрел на тебя влюбленный / пока ты визжала песков по склонам / “не тронь!” / а / от потолка / весь плащ твой до полу был зеленый / точь-в-точь / глаза твоего сынка». Под машинописью – автограф еще одного варианта: «проследим еще / отчетливо устремленный / взгляд мертвого дурака / он смотрел на тебя влюбленный / пока / ты визжала песков по склонам / не тронь / а / от потолка / весь плащ твой до полу был зеленый / точь-в-точь / глаза твоего сынка». Отдельно сохранился еще один рукописный вариант: «Проследим еще / устремленный / взгляд мертвого дурака / он смотрел на тебя влюбленный / пока / ты вызжала <sic!> песков по склонам / “не тронь!” / и / до от потолка / плащ твой до полу был зеленый / точь-в-точь / глаза твоего сынка». Еще в одном автографе, где интересующая нас строфа в остальном практически идентична последнему из вышеприведенных вариантов, – зачеркнутое разночтение: «взгляд мертвого дурака мертвого старика». Кстати, можно предположить, что эта последняя строфа была присоединена ко «Сну о цвете плаща» на позднем этапе. Дело в том, что в одном из автографов стихотворения – самом раннем из числа сохранившихся, судя по тому, что сверхсхемные стихоразделы обозначены в нем вертикальными черточками (хотя сам текст мало отличается от беловой редакции), – данная строфа отсутствует вовсе. Правда, текст автографа доходит до низа страницы, и не исключено, что еще одна строфа была записана на другом, утраченном листе, но это маловероятно, поскольку оборот автографа – пуст.
окаянная маска… Первоначальный вариант: «кованая маска».
…лицо на тебе окаянная маска / с шестью рогами из кованого серебра. См. комментарии к <1d>.
У нас бывает кричишь… Первоначальный вариант: «Как это у нас бывает кричишь».
умершие из родни… Первоначальный вариант: «родственники и дядья».
<4a – b>. На странице с обеими редакциями, над ними, – отрывок: «Как это бывает кричишь кричишь / потому что лицо твое кованая маска / с шестью рогами из серебра».
