Очередным утром, когда Заводюк произносил неизвестно какую по счету зажигательную речь, призывая соратников работать как можно быстрее и тщательнее, Быков позволил себе взять слово.
– Я, конечно, не профи, – сказал он, – но ситуация напоминает старый анекдот. Мы прыгаем вместо того, чтобы думать.
– Прыгаем? – недоуменно переспросил профессор, недовольный тем, что кто-то не разделяет его энтузиазма.
– Выражайся яснее, Дима, – сухо предложил Ватерман, глядя куда-то поверх головы Быкова.
Стаут молча чистил трубку, но наклон его головы выражал явную заинтересованность. Леоне как ни в чем не бывало продолжал готовиться к подводной вахте. Алиса смотрела с холодным любопытством. Элен, задетая тем, что Быков перестал посвящать ей часы ночного отдыха, делала вид, что происходящее ее не касается.
– Был такой анекдот, – начал Быков, откашлявшись. – Сейчас попробую адаптировать его для всеобщего понимания.
Ватерман нарочито зевнул, но это не помешало ему остаться. Профессор Заводюк подбоченился:
– Рассказывай, Дима. Но предупреждаю, если твой анекдот не имеет отношения к делу…
– Имеет, – успокоил его Быков. – Минутку терпения. Итак, лаборатория. К потолку клетки подвешен банан. Запускают обезьяну. Она прыгает, но достать не может. Ученый ей: «Думай, думай». Она медлит, потом хватает табурет, взбирается на него и забирает банан. Проблема решена. Тогда к потолку подвешивают бутылку водки…
– Именно водки? – оживился Стаут. – Не виски?
– Именно водки, – подтвердил Быков. – В клетку запускают сантехника… Нет, этот образ вам не понятен… Запускают бродягу… э-э, н-да… ну, пропойцу, алкоголика.
Слушатели выглядели так, словно их вниманию предлагался не анекдот, а задача со многими неизвестными.
– Вот он увидел бутылку и давай скакать, – продолжал Быков. – Ученый ему: «Думай, Ваня, думай». Тот только досадливо отмахнулся. Мол, некогда думать, прыгать надо.
Все рассмеялись. Лицо Заводюка стало вишневым. Спохватившийся Быков только теперь осознал, что герой его анекдота оказался тезкой профессора, что тому, конечно, пришлось не по нраву, поскольку он усмотрел в этом обидный намек. Но деваться было некуда. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Я предложил вашему вниманию этот анекдот, – снова заговорил Быков, – чтобы все мы остановились и немного подумали.
Ватерман покосился на него:
– Иными словами, ты нашел табурет и предлагаешь им воспользоваться.
– Что-то в этом роде.
– Не испытывай мое терпение! – закричал Заводюк, красное лицо которого резко контрастировало с благородными сединами. – Какой еще табурет?
– Смотровая камера, – сказал Быков.
Его подчеркнуто тихий голос подействовал на окружающих подобно громовому раскату. Кто-то выпучил глаза, кто-то открыл в изумлении рот. Лишь Ватерман удовлетворенно кивнул:
– Я тоже о ней подумал.
– В самом деле! – несказанно оживился Заводюк. – Смотровая камера! Как же я раньше не сообразил? – Он хлопнул себя ладонью по лбу.
Речь шла о простом, но весьма полезном приспособлении подводной археологии, которое, к сожалению, так и не вошло в повседневный обиход со времен Кусто. Наблюдатель, помещенный в смотровую камеру, соединен с поверхностью шлангом, так что дышит самым обычным земным воздухом, что избавляет его от проблем из-за повышения давления на большой глубине. Плавать не надо, тратить силы и дыхательную смесь тоже не надо. Сиди себе и наблюдай через иллюминаторы за дном, над которым тебя тянут. Если заметил что-то важное, всегда можно сообщить на поверхность по рации или телефону. Кроме того, на смотровой камере устанавливаются прожекторы, здорово облегчающие жизнь аквалангистам.
Решение, что называется, лежало на поверхности, но именно свежего взгляда недоставало, чтобы его обнаружить.
– Молодец, Дима, – с чувством произнес Заводюк. – Стю, Лео, готовьте капсулу к спуску.
– Э-э нет! – возразил Быков. – Так не пойдет. Я придумал, мне и исполнять.
– Но ты не умеешь управлять смотровой камерой, – наперебой напомнили Стаут и Леоне.
– Я умею, – вмешалась Элен. – И у меня неплохо получается.
Она торжествующе взглянула на Алису, лицо которой побледнело под слоем загара.
Быков противиться не стал. В конце концов, он не в спальне с Элен уединялся, а в подводной капсуле. Такой способ передвижения под водой был для него в новинку, а он принадлежал к числу мужчин, которые до глубокой старости сохраняют тягу к свежим впечатлениям, перемене мест и приключениям. Можно ли отказаться от такой возможности, даже если самая прекрасная девушка на свете этим недовольна?
