большой скорости умчался по трассе в сторону Свердловска.
После взрыва гранаты машина вспыхнула ярким пламенем.
— Там же водитель-женщина! — крикнул Ермолай.
— Увы, — вымолвил Истомин, — водителю мы уже не поможем…
В кабинете начальника хранилища находились двое, Сергеев с перевязанной рукой и майор Истомин. Майор стоял у телефонного аппарата и докладывал о вооруженном налете на них комиссару Голикову.
— …зеленый армейский мотоцикл без номеров и мужчина в военной форме без знаков различия.
— Что с Сергеевым?
— Царапина на левом локте, кость не задета. Жаль водителя-женщину, она убита.
— М-да, потери в глубоком тылу. Ваши версии, майор, по нападению?
— Уверен, это целенаправленное нападение агентов Абвера на Сергеева. Если бы он сидел рядом с водителем, то наверняка был бы мертв.
— Но как могли узнать фашисты-диверсанты о его маршруте передвижения?
— У меня есть одно предположение.
— Излагай.
— Недавно по трассе Свердловск — Невьянск проезжала машина с американцем Мальдини. Они остановились на трассе на перекур, и в это время проезжал Сергеев. Он вышел из машины, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Американец его хорошо разглядел.
— И что?
— А если американец видел Сергеева ранее, скажем, на фото еще в Москве, то…
— Я понял, майор, ход ваших мыслей. Мы будем проверять эту версию. Пока, Николай Максимович, оставайся в хранилище и присматривай за Сергеевым. Усильте меры безопасности за хранилищем и сохранностью особо ценных работников…
Комиссар Голиков и его заместитель, полковник Селезнев обсуждали ход операции «Призрак».
— …как же так охрана госпиталя проворонила этого фашистского агента? — возмущался хозяин кабинета.
— Он как-то быстро ожил, — вставил полковник. — Ведь Христолюбова сильно облила кислотой его лицо, — положил перед комиссаром несколько фотоснимков.
— Вот, обратите внимание.
Комиссар небрежно бросил взгляд на фото и изрек:
— Убери, не хочу смотреть на эту мразь. Жаль, жаль девчонку! Эту Христолюбову Онись. О ее смерти пока не нужно сообщать Сергееву. У него у самого там проблем выше крыши, как бы он дров не наломал. Сообщим потом, через некоторое время.
— Пуля охранницы попала агенту в позвоночник и задела спинной мозг, он сейчас лежит в коме, — убирая фотографии в папку, сказал полковник. — Медики считают, что он, с большой долей вероятности, умрет.
— Пусть подыхает, он нам крови много попил, — зло бросил комиссар. — Что с этим американцем Мальдини?
— Оказывается, он в Америке.
— Лихо! Как же мы теперь будем отрабатывать версию нападения на Сергеева с его участием? Что у нас по американцу?
— Мальдини прибыл к нам недавно. У нас по нему практически ничего нет.
— Как-то все это плохо, — недовольно бросает комиссар, — смерти, вооруженные нападения. Мотоциклист ушел. Где теперь его искать? Как он себя поведет дальше? Заляжет на дно или осуществит новые диверсионные акции?.. По американцу надо поднять все за время его пребывания в СССР… М-да… Докладывать начальству нечего… Зачем вообще немцам ликвидировать Сергеева? Ведь он совсем небольшой начальник. А, Николай Михайлович?
— Сергеев им знаком по операции «Элегия», по выводу части золотого запаса из осажденного Ленинграда. Очевидно, они считают его важной фигурой в нашей операции. Сначала они хотели выйти на него через Христолюбову. Не получилось у них. Тогда они решили убрать его. Очевидно рассчитывая, что, убив его, они серьезно затормозят вывоз металлов из Москвы…
Истомин пригласил в кабинет Сергеева его заместителя Молеву, майора Флейту и провел небольшое совещание на тему усиления мер безопасности. А в конце него сказал:
— Ближайшие три дня товарищ Сергеев будет находиться дома, то есть в гостинице, и залечивать ранение.
— Да оно пустяковое, — бросил Ермолай.
— Это приказ, он не обсуждается, товарищ Сергеев, — с нажимом продолжил Истомин. — Сейчас я отвезу тебя в гостиницу, из нее никуда не выходить. Вы, товарищ Молева, замещаете начальника, а вы, — строго взглянул на Флейту, — товарищ майор, с удвоенным вниманием и усердием
