«Точно, шум был похож на отдаленные раскаты грома», — повеселел Ермолай и бросил:
— Да.
В это время поезд стал тормозить.
Вскоре он вовсе остановился.
Майор поднялся со своей лавки, включил свет.
Хмуро изрек:
— Нелады. Пойду узнаю, в чем дело, — набросил на себя шинель и вышел из купе.
В коридоре послышалась разговорная речь. Вскоре раздвинулись ворота вагона, несколько человек спрыгнуло из вагона на землю. Затем наступила тишина, грома уже не слышалось.
Истомин вернулся примерно через полчаса. Сел на лавку и недовольно выдавил:
— Вечером два фашистских «Мессершмидта» нанесли удар по станции, досталось и железнодорожным путям, — лег на свою лавку. — Ремонтники уже заканчивают ремонт. Скоро поедем.
Действительно, минут через пятнадцать вагон со скрипом тронулся с места. Вскоре Ермолай заснул…
Сбежав из подожженного дома подружки, Лиза Жохина решила немного передохнуть на вокзале. Настроение было ужасное, после гулянки все болело, определенного плана на дальнейшую жизнь не было…
Лиза понимала, что ее совершенно точно ищут. Поэтому, уловив на себе внимательный взгляд милиционера в зале ожидания железнодорожного вокзала, решила сразу бежать.
Едва пожилой милиционер зазевался, Лиза стремглав выбежала из зала и направилась на посадочную платформу. На третьем пути в это время набирал скорость товарный состав. Лиза быстро рванула к нему. Рискуя попасть под колеса, она заскочила на подножку предпоследнего вагона. Устроившись на подножке и крепко держась за поручни, она устало изрекла:
— Слава богу.
Хотя и не была верующим человеком, да и грешила в своей жизни часто. Примерно через час с небольшим, поезд остановился в каком-то населенном пункте. Лиза с удивлением прочитала висевшую на станции табличку с незнакомым названием:
«Что за Шилово? Куда я попала?» — воскликнула.
По путям, громко переговариваясь, ходили женщины-железнодорожницы.
«Надо куда-то сваливать, иначе эти горластые бабы шум поднимут, вызовут милицию», — решила Лиза.
Ноги и руки затекли, она с трудом их оторвала и привстала. Приложив неимоверные усилия, аккуратно слезла с подножки.
Проклиная всех и вся, зло выругалась. Быстро осмотревшись по сторонам, пошла в сторону одиноко стоящей пожилой женщины в форме железнодорожницы…
Ермолай проснулся и услышал грохот, казалось, где-то совсем, совсем рядом.
«Это взрывы бомб! — мгновенно решил и испуганно воскликнул. — Что будет с составом?» — он в это время стал тормозить.
— Похоже, фашистский налет, — крикнул снизу Истомин. — Быстро, друг, собираемся, одеваемся и выбегаем из вагона.
В это время их состав со скрипом затормозил и, дергаясь из стороны в сторону, резко остановился.
Слезая с верхней полки, Ермолай потерял равновесие и чуть было не упал. Он навалился всей своей массой на майора. Виновато изрек:
— Извини, Николай Максимович, я не хотел.
Невдалеке что-то разорвалось, послышались крики.
— Нормально, — отмахнулся Истомин. — Быстро-быстро собираемся. Не забудь прихватить мою и свою шинель. Я же, на всякий случай, захвачу наши продукты…
Сапега не хотел думать о своей дальнейшей жизни и работе. После того, как его предала Лизонька, его милая, обходительная, заботливая и, казалось, навек преданная. Ведь ее привела в дом жена!? А умирая, сказала, чтобы он ее любил и заботился, как о ней!? Он так и поступал. И вот, пожалуйста, получил…
Сапега просто боялся думать о своем будущем. Возможно, именно из-за его безразличного, если не сказать упаднического настроения выздоровление шло медленно…
