англичанам Гесса, Борман стремительно стал набирать вес в германской иерархии, стал вхож к фюреру. Борман непременно наложит свою руку на русское золото и сообщит фюреру!.. А я укреплю свои отношения с Борманом…
За завтраком Ермолай отметил, что их состав как-то медленно движется, виляет из стороны в сторону.
— Что-то мы медленно движемся, — бросил он озабоченно.
— Да, — хмуро согласился Истомин. — Участок от Костромы до Галича неважный и неровный, тут особо не разгонишься. Мы его выбрали специально, чтобы не ехать через Вологду, который, как тебе известно, часто бомбят фашисты.
«Оказывается, все было изначально продумано, — подумал Ермолай. — Майор в курсе всех подробностей операции. А вот Булганин меня не проинформировал…».
— Вот выйдем на Ленинградско-Уральскую железную дорогу в Галиче, там и разбежимся, — весело продолжил майор. — Не переживай и не надейся, брат Ермолай, пари выиграю я.
— Если честно, то я про него уже и забыл.
— Уж конечно, — бросил майор, — забыл он…
Прикинувшись пострадавшей беженкой со Смоленской области, Лиза Жохина сумела разжалобить пожилую железнодорожницу. Тем более Дарья Степановна на днях получила похоронку на мужа-фронтовика, а два ее сына воевали под Ленинградом. Женщина согласилась взять беженку на постой в свой дом…
Хозяйка, Дарья Степановна, и гостья, Лиза Жохина сидели на кухне за столом и пили чай с домашним вареньем.
— Какое варенье! — весело нахваливала гостья. — Прелесть! Никогда такого не ела.
— Да что ты, Лиза, обычное земляничное варенье.
— Нет-нет, Дарья Степановна, у нас на Смоленщине вкус земляники совсем другой, — изрекла гостья, кивнула головой на иконостас в красном углу. — Какие у вас иконы красивые!
— Иконы старинные, намоленные, достались мне по наследству, ценные они.
— А ваше Шилово — это что?
— Город наш, с давней и богатой историей. Есть у нас старинный собор Успения Пречистой Богородицы с приделами Екатерины Великой и Николая Чудотворца…
Задав вопрос, Лиза не слушала болтовню старой женщины. Проклиная всех и вся, она думала совсем о другом. И, конечно, же о главном, как ей жить дальше?..
Хорошо понимая, что ее ищут советские органы, Лиза решила отсидеться недельку-другую в этой архаичной глухомани…
После завтрака Сергеев и Истомин расположились по полкам отдыхать.
Их состав по-прежнему виляя и преодолевая речушки и овраги, двигался очень медленно.
Майор ворочался на своей полке, возможно, нервничал.
Наконец он поднялся, бросил:
— Не могу просто так валяться. Пойду в караульное помещение, службу проверю, — и вышел из кубрика.
В голове Ермолая бродили разные мысли. Но одна из них, крайне неприятная, засела основательно:
«Ведь меня могла убить шальная немецкая пуля… могла сделать инвалидом…».
Он попытался заснуть…
После посещения Сапеги старшим майором госбезопасности Неболтаем, ему стали делать очень болезненные уколы. После них наваливалась сонливость, шли странные сны… А потом болела голова, шли какие-то видения, возникали провалы в памяти…
Сапега очнулся, открыл глаза и ощутил сильную головную боль. Его сильно тряхнуло. Он вдруг с удивлением понял, что лежит в санитарной машине, и что машина куда-то едет. Он также ощутил, что привязан к носилкам, и привязан крепко.
Сапега стал озираться по сторонам. Невдалеке сидел и дремал крупный мужчина в белом халате и шапочке на голове.
«Где я? Куда меня везут?» — с трудом собравшись с мыслями, подумал Сапега.
Он хотел спросить об этом мужчину, но лишь издал некий нечленораздельный звук.
Мужчина в белом халате открыл глаза, зло взглянул на больного. Недовольно бросил:
