лишать жизни отдавшихся под покровительство Создавшей жизнь, нельзя. Берегитесь же гнева богини…
В голосе Аменорис, привыкшей повелевать, послышались металлические нотки и жрецы неуверенно остановились, окружив статую Изиды со скрывшимися около нее Мюри и Аменорис.
Аменорис напряженно ждала на высоком пьедестале.
— Ты права, Аменорис! — послышался сухой голос верховного жреца, показавшегося в проходе. — Ты права. Закон богини священней для нас… Но сойди вниз, дочь фараона, и расскажи нам, что произошло здесь.
Ничего не подозревая, Аменорис спустилась по ступенькам вниз и подошла к старому жрецу.
Тотчас же несколько жрецов бросились на нее и крепко схватили.
Мюри хотел было кинуться на помощь к Аменорис, но та громко крикнула ему, заглушая шум борьбы:
— Остановись, Гору! Меня, дочь фараона, они не тронут, ты же рискуешь смертью…
Сделавший уже несколько шагов Мюри остановился и напряженно ждал, что будет дальше.
Верховный жрец вышел вперед и, обращаясь к Мюри, заговорил:
— Слушай, чужестранец, ты, прибывший к нам издалека, из тумана веков… Ты хочешь взять ту, которую отделяет от тебя смерть… Ты хочешь пройти сквозь рождение и смерть, хочешь вырвать у богини Изиды ее тайну, тайну воплощения, тайну бессмертия, которая только доступна богам… Нет, чужестранец, этого не должно быть. Аменорис в наших руках. Отдай же нам это кольцо, надетое у тебя на палец и изображающее двух переплетенных змей… Отдай и Аменорис будет свободна…
— Не слушай его, Гору… — закричала девушка, отбиваясь от державших ее жрецов. — Не слушай! Береги кольцо, ибо, лишившись его, ты лишишься и…
Аменорис не договорила, так как Ма-Ка-Ра, сдернув с плеч тяжелый плащ, накинул его на голову девушки, заглушив ее последние слова.
— Слушай, Гору, — продолжал жрец. — Как дочь фараона, мы не имеем права судить Аменорис, но, как нарушившая клятву и приведшая тебя в храм, она заслуживает смерти… Кроме того, кто узнает о случившемся здесь? Торопись же, Гору, торопись, или ты увидишь кровь той, которую любишь.
Не сознавая, что делает, Мюри снял с пальца кольцо.
Ма-Ка-Ра вынул короткий меч.
— Бросай же, Гору, бросай скорее кольцо, если не хочешь, чтобы меч коснулся тела дочери фараона..
Если бы Мюри был спокойнее, возможно, он заметил бы некоторую искусственность в тоне Ма-Ка-Ра, но мысль, что Аменорис угрожает опасность, мешала ему спокойно рассуждать и, подняв кольцо над головой, он бросил его к ногам верховного жреца.
В ту же минуту по знаку Ма-Ка-Ра жрец сдернул с головы Аменорис тяжелый плащ.
Мюри, как в тумане, увидел верховного жреца, наклонившегося за кольцом, затем прелестное личико Аменорис, смотрящее на него глазами, полными отчаяния.
…
Как сквозь сон, донеслись до него ее последние слова:
— Надейся, Гору…
Далее все перепуталось, смешалось в хаосе тумана и огненных искр, пока темная пелена не надвинулась на сознание Мюри…
Когда Мюри пришел в себя, первое, что бросилось ему в глаза, это стена и висящие на ней портреты матери и сестры. Далее письменный стол с большим удобным креслом, этажерка с книгами…
— Аменорис… — беззвучно прошептал он, стараясь понять случившееся с ним, но слабость снова овладела Мюри и он несколько минут лежал неподвижно, не думая ни о чем.
Наконец, усилием воли стряхнув с себя оцепенение, он немного приподнялся с кровати и огляделся кругом.
Он лежал в своей комнате в Лондоне. В окно слабо струился тусклый свет туманного лондонского утра, моросил мелкий дождик.
Мюри попытался было встать с кушетки, на которой лежал, но со стоном упал назад, схватившись рукой за бок.
— Что это?.. — воскликнул Мюри, с недоумением рассматривая руки, покрытые кровью. — Эта рана!.. Жрецы!.. Храм Изиды!.. Аменорис!.. Какой странный сон!..
При воспоминании об Аменорис сердце его болезненно сжалось и он прижал руку к груди, но тут почувствовал какой-то твердый предмет, больно уколовший его. Опустив руку, Мюри вынул золотой уреус тонкой работы, покрытый художественной эмалью, совершенно новый.
