– Держи, Явар, – он протянул проводнику довольно внушительный пресс купюр.
– Не возьму, маста Вик…
– Явар, – перебил Виктор с упреком, – а как же дядя и брат с семьей? Что они есть будут? Если ты не умеешь радоваться заработанному гонорару, то твоя радость будет недолгой, даже если завтра кто-то подарит тебе дом.
Явар понимал, что Виктор прав, и был вынужден взять деньги. Его покушение на Лаврова осталось между ними и уже забылось, но ему все равно было стыдно.
– Спасибо, маста Вик, храни вас Дух!
Пиакор вдруг почему-то стало грустно. Она уже привыкла к этому мальчишке – ершистому, смешному, но такому доброму и отважному. Одна вдруг подошла к нему и поцеловала в щеку.
– Спасибо, Яварчик…
Явар побледнел.
– За что?
– За то, что спас меня.
Парень смутился.
– Не стoит. Тебе спасибо. Прощай… – Явар, опустив глаза, проглотил комок в горле, – …и прости меня.
– За что?! – тут уже пришло время удивиться Пиакор.
– За все…
Явар отвернулся, посмотрел на папуасов, поднял руку, сказав два слова на ток-писин, они ответили ему, и он быстро зашагал в сторону банановой рощи.
– Прости и отпусти, – тяжело перевела дыхание Пиакор. – Странный он какой-то.
– Все, кто любит, странные, – ответил Виктор, глядя вслед уходящему Явару. – Иногда найти пару гораздо проще, чем найти себя.
– Ты о чем? – Пиакор нарочито удивленно посмотрела на журналиста.
– Пи, ты же психолог, журналист… Подумай…
– Я психолог только в чужой жизни, в своей – я просто псих.
Пиакор вдруг перекинула через плечо тушку валаби, которую оставил Явар, и перевела разговор на другую тему.
– Так, ну чего мы стоим! Я уже есть хочу! Пойдем… – и двинулась вперед.
Виктор, иронично хмыкнув, надел свой рюкзак и, взвалив казуара на плечи, посмотрел на Эбуму и Зуппа.
– Вперед, друзья! – сказал он папуасам на ток-писин и пошел догонять Пиакор…
– Послушай, Маклай! – удивленно спросил Зупп Виктора через Пиакор. – Откуда ты так хорошо знаешь джунгли?
Лавров сделал небольшой привал. Он ведь нес тушу казуара один, а до поселения хули было еще идти и идти. На отдыхе Виктор сидел и рассуждал, как лучше добраться обратно, и Пиакор от восторга только покачивала головой и переводила слова Виктора туземцам. Они были поражены знаниями Виктора, так что не выдержал даже молчаливый Зупп.
– Это – просто, – ответил туземцу Виктор, – я хорошо запоминаю дорогу туда, и поэтому мне легко идти обратно.
Зупп закивал головой. Его удовлетворил ответ Виктора.
– Только я – не Маклай, – добавил журналист, – я из его племени, но помоложе лет эдак на сто двадцать. Я его и живьем не видел. Меня зовут – Виктор.
– Хорошо, я тебя понял, Маклай.
Зупп отошел и сел возле своего кабана. Пиакор глянула на Виктора, давясь от смеха, тот только улыбнулся в ответ.
– Ну что ж, Маклай так Маклай. Я не обижусь. Скорее наоборот.
Виктор посмотрел на злосчастного казуара, лежащего рядом. «Далась тебе эта птица, Лавров. Надо было промахнуться».
Нет, Виктор ничего не имел против сытного ужина, и когда-то ему приходилось таскать грузы и потяжелее. В школе выживания, например, нужно было передвигаться на дальние расстояния с собственным весом на плечах. Но сорок пять лет – это не двадцать пять. И даже не тридцать. Средний возраст – это когда ты слишком молод, чтобы идти на пенсию, и слишком стар, чтобы получить другую работу.
Виктор достал из нагрудного кармана куртки компас и посмотрел вокруг.
– Предлагаю срезать путь… – показал пальцем куда-то вбок, – туда.
Он встал и уже через несколько секунд был готов продолжать путь. Направился было в сторону указанного косогора, но папуасы в один голос что-то закричали на своем. Виктор и Пиакор оглянулись. Слушая Эбуму, который не говорил, а испуганно лепетал скороговоркой, Пиакор с сожалением посмотрела на Виктора.
