лесам, по сигналу тут же собиралось воедино. Однако мы все же сподобились окружить душегубов и хорошенько потрепать их. Но сам Арзу-амир ушел от погони и укрылся у своего тестя, нахичеванского хана. Земли эти совсем недавно были взяты Паскевичем, и властная рука императора Николая Первого еще не окончательно подчинила местных правителей. Невзирая на опасность, Ермолов устремился вслед беглецу, и мой отряд шел в авангарде. От верного человека мне стало известно, что амир должен встретиться с некими знатными персами для тайных переговоров. Это известие сулило успех. Конечно, персы народ разумный и осторожный, но все же с таким пуганым волком, как Арзу, не сравнить. Вот и решили мы выследить «гостей», чтобы на них, будто на приманку, разбойника и людей его поймать.
Устроили засаду близ места назначенной встречи. Сидим тихо, почти не дышим. Долго ли, коротко ли, но видим: движется по горной дороге среди леса небольшой отряд. Впереди некий вельможа, рядом с ним мальчик лет пятнадцати, следом три десятка нукеров. И вдруг на повороте тропы из чащи, будто ковш вывернули: из-за кустов, с деревьев янычары высыпали. Я глазам не поверил: откуда бы здесь османам взяться?! А коль уж появились – точно неспроста. Зло меня взяло: что ж вы, гады, нашу-то добычу потрошите?! Тут-то и вспомнил, что турки совсем недавно тоже с персами воевали. Но если снова полезли, значит, приз немалый ожидается. Глянул на дорогу – там сеча кипит. Воины окружили вельможу и мальчишку, гибнут, но не отступают ни на шаг. Затем вельможа с коня упал. Вижу – юнец рубится, как лев, хоть и в крови с головы до пят, а все не сдается. Как же так вот запросто дать погибнуть такому смельчаку?! Плюнул я на Арзу-амира с его абреками да и скомандовал моим гусарам и казакам атаку. С гиканьем и свистом, будто снег на голову, обрушились мы на турок, опомниться не дали, посекли в труху и мальца того спасли. Раны перевязали, лекарям сдали.
Уже там-то и выяснилось, что сей храбрый мальчишка не кто иной, как принц Бахман Мирза Каджар, сын персидского шаха Аббаса-Мирзы! Много лет спустя, уже будучи фельдмаршалом, он решил перейти в наше подданство, и я с превеликой радостью свиделся с ним в Санкт– Петербурге. Ныне дети его признаны в российском дворянстве князьями Персидскими. А тогда по излечении передали мы юного принца отцу. В благодарность он и прислал мне гнедого марвари, прекрасного моего Амура. Как видишь, знатный отдарок получился!
Я о той нечаянной баталии Ермолову доложил, громы и молнии его стерпел, затем испросил разрешения дар принять. И тогда лишь вскочил в седло умнейшего и преданнейшего из моих коней. А разбойника Арзу- амира мы все же изловили. Хотя и двумя неделями позже…
Ржевский вошел на конюшню и всплеснул руками, любуясь ее новыми жителями.
– Помилуй бог, что за масть такая! Крапчатые, будто перепелиные яйца!
Взяв из рук конюха пучок моркови, он зашагал к стойлам знакомиться.
– Пусть нынче отдохнут, а завтра в дело! Сначала помалу глянем, на что способны…
Полковник почти ласково посмотрел на семенившего рядом конюха.
– А ты, Пантелеймоша, обустрой новых жителей, чтоб ни в чем не нуждались.
– Будет исполнено, ваше высокоблагородие! – по-военному откозырял конюх.
– Старый ветеран, – пояснил Ржевский не отстающему корнету Синичкину. – В моем эскадроне вахмистром был…
…Печально, знаешь ли, глядеть, как иной раз в Отечестве своих былых героев, порою всякое здоровье на службе потерявших, держат в черном теле. Случается, что и георгиевские кавалеры в городах милостыней живут! Нехорошо это, ах как нехорошо! Вот я тебе скажу: в древнем мире при римских цезарях в цирке существовали специальные ряды для одноруких воинов, желавших видеть гладиаторские бои, а рядом, ниже их садили плешивых рабов.
Вот как думаешь: для чего?
Ответ смотрите на с. 191.
– Ну ладно, братец, не о том сейчас речь. А коли вспоминать о лошадях, расскажу тебе одну поучительную историю насчет заботы о конском составе.
Приключилась она со мной вскорости после того, как наша армия вошла в Париж, и в трактире «Алый шантеклер» закончилось все имевшееся там вино. То есть, совсем! Абсолютно и совершенно. Будто и не Франция это вовсе, а какая-нибудь унылая пустыня вроде Сахары.
От усталости, а пуще от душевной раны, о коей я тебе прежде сказывал, напала тут на меня серым волком грусть-тоска, ну просто спасу нет! Без вина и парижанки не столь уж хороши показались, и город, прямо сказать, так себе – грязный, суетливый городишко! Даже и дуэлировать – все постыло! Тут, изволь понять, не какой-нибудь английский сплин, хандра великосветская, – сердце у меня в тот момент было рваное в клочья, ибо, как ни силился, а все не мог я забыть мою прелестную актерку. Вот и решил я тогда, как уже говорил, испросить отпуск из полка для поправления здоровья и провести его не абы как, а с толком, отправившись в путешествие.
Сказано – сделано! С выбором долго не тянул, велел Прошке, моему денщику, крутануть глобус и навскидку выпалил в раскрашенный шар. Куда пуля, туда я! И таким вот образом угодил в Северо-Американские Соединенные Штаты.
Поездил там немало. Места дикие, но занятные. И горы, и реки, и леса, и степи – отменного вида. С жителями похуже. По большей части всякого рода и звания беженцы, переселенцы, а то и вовсе беглецы от закона. Но справедливости ради надо отметить, что преинтереснейшие образчики людской породы
