встречались. Однажды судьба занесла меня в городок с названием Монтгомери. Уж не знаю, в честь ли Габриэля де Лоржа, графа Монтгомери, того самого, которого, как ты, несомненно, помнишь, упоминали Пушкин в «Скупом рыцаре» и Нострадамус в знаменитом катрене о смерти короля Франции Генриха Второго, именовалась эта дыра на карте Нового Света, но суть не в этом. Зашел я там в один трактир, прозванный местными пастухами, «коровьими мальчиками», на изящный лад «салуном». Наши дамы от таких салунов, пожалуй, в обморок рухнули бы, это ж как с козыря зайти! А тамошние прелестницы ничего, сидят и глушат себе местный ядреный самогон, именуемый виски, что полковая лошадь – колодезную водицу. Впрочем, с прелестницами там было не особо разгуляться, но под виски и такие у местных пастухов шли на «ура». Но мне повезло: от души набросав зуботычин местным завсегдатаям, познакомился я там с одной миленькой блондинкой… Ну то есть как познакомился… Я по-американски ни бельмеса не смыслю, она ни по-нашему, ни по- французски не разумеет, но все же общий язык нашли!
Сговорились в ночную пору при свете полной луны поехать любоваться местным каньоном, это овраг такой глубоченный, ну и там соловьев послушать, если вдруг таковые в округе водятся. Поставил я ее отвергнутым ухажерам выпивку для поправки их пошатнувшегося здоровья и… «вперед, труба зовет»! Выходим из трактира, а там ливень поливает, как из бочки! Я, понятное дело, желаю сохранить честь и сухость мундира, а заодно и шляпку дамы, беру зонт и только намереваюсь открыть его, дабы дойти до экипажа, появляется какой-то детина с железной звездой на груди и ну размахивать пистолетом у меня перед носом. Машет, невежа, и орет, что, мол, не даст мне нарушить местный закон. Мне было подумалось, может, он тоже на эту барышню какие-то виды имеет, ну скажем, жена она ему…
– И как же на самом деле вышло?
– Как вошло, так и вышло, – хмыкнул Ржевский. – Речь не о том. Видя мое непонимание, этот шустрила попытался вырвать у меня зонт! Это у меня-то, у которого эскадрон французских кирасиров безуспешно пытался вырвать из рук их собственного полкового орла! Да и зонт славный был, только намедни купленный у бродячего торговца за серебряный рубль!..
Загадка 46
…Словом, братец, закон я в тот вечер и впрямь нарушил, причем не стреляя и не вынимая сабли из ножен. Но как потом выяснилось, вовсе не тот, о котором мне кричал тамошний верзила. А пистолет его, кстати, на ковре в кабинете висит. Так себе, плохонький пистолет, но все же память…
– Но каков же был закон, который вы едва не нарушили? И при чем тут лошади?
– Как, ты еще не догадался?!
Ответ смотрите на с. 191.
Глава 17
Не кричи «пожар!»
– Лично мне больше нравится с кардамоном, как варят его на Святой Земле, – продолжал Ржевский. – Но коли вздумаешь, можно и по примеру Фридриха Великого – с горчицей и шампанским. Как по мне, отвратительная бурда, но тут уж дело вкуса.
– А кстати, все не решался спросить, – с хитрым видом произнес корнет. – Правду ли рассказывают, господин полковник, что в молодые годы в полку вы были членом суда?
– Ишь ты, юный охальник! Шалить удумал? Шутку эту скабрезную я давно знаю. Не великого ума завистник ее сочинил. Грезил, поди, об амурных победах, аж слюной истек, вот и придумал. Но вот что я тебе скажу: да, был. Правда, уже и не так, чтобы в особо молодые годы. В ту пору я уже в подполковничьем чине состоял, на Кавказе гусарским дивизионом командовал у генерала Ермолова – соратника моего, друга и благодетеля. Уж сколько раз за годы службы он мою буйную голову выручал – с утра начни рассказывать, к вечеру не управишься. Сам, что скрывать, наказывал сурово, ну да я на него не в обиде. Все поделом. Но и ценил – за удаль, отвагу и лихость бесшабашную. И всегда отличал наградами и доверием своим. А что в столице порой его представления к чинам да орденам как-то вдруг «терялись» – не его вина. Уж больно много шаркуны придворные да штабные «немогузнайки» ко мне счетов имели. И ежели вспомнить, не только они. Но об этом в другой раз как-нибудь расскажу. Пока же слушай такую историю.
В офицерском суде чести в ту пору много дел не случалось, да и откуда им взяться: у нас всяк свой маневр знал и берега ясно видел. Трусов промеж гусар не бывало да и мздоимцев тоже. Транжиры, было дело, случались, но в чужой карман ни за монетой, ни за словом не лезли. Так, если кто лишку хлебнет или гульнет не в меру – тут да, острастку давали. Не без того. Однако главная беда все же была вполне естеством человеческим предопределена: как нашим молодцам не кидать пылкие взоры на местных красавиц, тем паче, уж чем-чем, а прелестными девицами Кавказские горы весьма богаты. И наши удальцы у них немалым успехом пользовались. А вот у отцов их – совсем наоборот.
Как-то, помню, стояли мы в крепости Грозной, и примчался туда один из местных старейшин, кипит – точно самовар, того и гляди, кипяток из носика хлынет. По его словам, некий поручик Печуркин, за дуэль к нам из столицы переведенный, увез из селения внучку этого самого князька. Калыма, против обычая, не уплатил, благословения не получил – темной ночью тайком умыкнул. Подговорил одного из родичей девицы, коня ему подарил отменного, кинжал
