Разлилась по небу синь-благодать…
Ты опять ко мне пришёл под балкон.
И я стану на цветочках гадать
Это явь передо мной, или сон.
Если сон, так отчего ж столько дней,
Лёд в глазах твоих не таял, а рос,
Если явь, так что же боль всё сильней
И обид набрался целый обоз.
Нет пока ещё ромашек в лугах,
Мать и мачехи блестят огоньки,
Красноталы, в серебристых серьгах,
Словно в крупных брызгах вод из реки.
Я не выйду, не смотри, не зови,
Новым пламенем взошли семена,
Старой шкуркой, повзрослевшей змеи,
Прошуршала и распалась стена
Твоих лживых ласк и страстности слов…
Горизонтом снова горы грядой.
Я опять пойду дорогами снов,
Словно вовсе не встречались с тобой.
Сын ложиться спать не хочет,
Балуется и хохочет:
«Папа, посиди со мной».
«Ты, сынок уже большой».
«Ну и что, ты днём в заботе,
То в делах, то на работе,
Расскажи мне что-нибудь,
Я тогда смогу заснуть».
«Ладно, слушай, есть над нами
Чудо-чудное с лучами,
Полыхающий цветок,
Каждый лучик – лепесток.
Крутят облачные дали,
Солнца яркие педали,
Золотистой колесницей,
Зачарованной жар-птицей,
Катятся по небосводу,
А потом ныряют в воду,
Чтоб, поплавав там немножко,
Всплыть, как лунная дорожка,
По дорожке, над водой,
