Legenda о «писающем британце»

в другое время – и был бы другим?! И ответом оказывалось, что все сводится к привычке или нежеланию огорчать близких, но главное – неизвестность и страх остаться в одиночестве. А последнее время Рик вообще стремился быть незаметным, потому что, когда узнавали, начинал чувствовать себя мишенью.

Мрачный замок Блокхэдов Аркарт на озере Лох-Несс

Как бильярдный шар, он, столкнувшись с другими, убегал в другую сторону, чтобы удариться снова и лететь дальше – от себя, будто бы опознанного. Чтобы никто не мог сказать: «мы его знаем! Он – это…». Он не «это»! Все, что другие узнавали о нем – это не более чем следы его касаний с окружающими, тем более что его угол столкновений с чем-либо никогда не был симметричным: с чем столкнулся – оттуда-туда и покатился. Куда? – это зависело от того, что он при этом подумал.

А почему бы ему не быть другим?!

Ему часто приходилось слышать, что человек должен «определиться», или, как иногда говорят, «самоидентифицироваться» – политически, религиозно, национально, сексуально, или еще как-то…, но для себя твердо решил, что не будет ни с чем себя надолго «идентифицировать», иначе свяжешь себя обязательствами, и тогда ты уже почти не человек, а подобие вещи с кем-то заданными свойствами. Ведь свободен лишь тот, кто не стал частью чего-либо другого.

Но особенно его удивляло, да и настораживало – почему так получается, что каждая встреча, любая жизненная ситуация в этом мире, готова была устроить его судьбу. И ничто не подсказывает – какая только для него, и своим ли он делом занят. Что бы это значило? Неужели только то, что человек живуч и ко всему приспосабливается?! Или это к тому, что всегда можно остановиться, покончить со старым и начать новое. Видимо, поэтому Рик опасался подолгу придерживаться даже самых прекрасных идей, чтобы не превратиться в «человека на дистанции», который на бегу уже мало что замечает. Ему больше нравилось двигаться туда, куда вдруг потянет, потому считал, что жизнь – это непрерывное узнавание самого себя.

Прослышав из газет о рижском подвиге Блокхэда и его неожиданном появлении в здешних местах, некоторые, особо любопытные сограждане пытались было нанести ему визит и высадиться на остров, но всякий раз, когда лодки «с большой земли» пытались приблизиться, их начинала тянуть вспять неведомая сила. Часто у гребцов оказывались сломанными весла, и они с трудом добирались обратно, а на катерах был обгрызен гребной винт.

Случалось, лодки неожиданно переворачивались. Стали говорить, что Рик установил личный контакт с чудовищем Несси ( Nessy the Loch Ness Monster) – она периодически посещает его, и не иначе как Лоханесса контролирует доступ к Блокхэду. Но смельчаки, готовые рискнуть, чтобы своими глазами взглянуть на еще одно чудовище, не переводились и кому-то удавалось незаметно добраться до острова вплавь. Вернувшиеся оттуда своими рассказами об увиденном еще больше будоражили местное население.

С появлением на острове молодого хозяина озеро в разных местах время от времени стало пускать огромные пузыри, которые взлетали в воздух и лопались в вышине с жутким треском. Лохнессологи считают, что это чудовище, выпуская газы из глубин озера, готовится к встрече с Ричардом и скоро прибудет к нему в замок.

От туристов в любое время года и раньше отбоя не было, а теперь и вовсе столпотворение, и потому, чтобы увидеть сразу двух монстров – Loch Ness Monster и Peeing Briton – сюда едут со всего света.

Чехов на острове

А тем временем Ричард, увлекся историей острова и, разбираясь в старых бумагах библиотеки замка[73], наткнулся на неизвестные страницы биографии знаменитого писателя А. П. Чехова. В заросшей пылью книге почетных гостей ему попалась на глаза запись, свидетельствующая, что некий русский Mr. Tczechov в 90-х годах 19-го века приезжал сюда на лечение целебными лохнесскими источниками от чахотки и познакомился здесь с прадедом Риччи, который незадолго до этого вернулся из Англии, нахватавшись там идей преобразования всего и вся. Мистер Блокхэд-старший повстречался тогда с Чеховым случайно на процедурах, где сам лечился от подагры и других недугов, а когда выяснилось, что рядом с ним лечится знаменитый писатель и чихающий доктор из России, то зазвал его погостить к себе в имение, чтобы поболтать с чужеземцем о болезнях и судьбах человечества.

Антон Павлович появился здесь вовсе не случайно – во время своего путешествия на Сахалин – «остров каторжников», он услышал древнюю легенду айнов о том, что на другом конце света, в Шотландии, наоборот, есть цветущий «остров свободы», который они называли «Остров сакуры» и которым правит добрая чуда-юда (Yewdo the Wonder)[74].

Несмотря на то, что Антон Павлович считал, что «искатель приключений и тоже литератор» англичанин Б. Говард, говоря об иудейском происхождении айнов, погорячился, написав в своей книге «порядочный вздор об айнцах»[75], намерение посетить загадочный остров его не оставляло. Прошло долгих 10 лет, пока он смог, наконец, тайно посетить Cherry Island. Трудно сказать, что больше тянуло Чехова на остров – история и родовые корни гонимых отовсюду «айнов», чудо-юдо-рыба-кит или мечты о свободе.

Но все это, как мы теперь знаем, ушло на второй план, когда он стал свидетелем споров арендаторов имения с вернувшимся хозяином о будущем вишневого сада. Разворачивающаяся на его глазах трагедия настолько увлекла драматурга, что зародила у него замысел написать комедию «Cherry garden» – «Вишневый сад», хотя, как сам писал жене: «я еще сам не понимаю, какая она, что из неё выйдет, и меняется