Legenda о «писающем британце»

неизвестно, куда бросится[148].

* * *

Несомненно, о многих других открытиях Блокхэда читатель когда-нибудь еще узнает, порукой тому его глубокое понимание не только человеческой души, но и законов природы – в этом прямо сейчас каждый может убедиться, ознакомившись с еще одним его открытием.

Несмотря на природную наблюдательность, только достигнувшему тридцатилетия Ричарду вдруг с особенной остротой бросилось в глаза, что все в мире подчиняется симметрии. Куда ни глянь – всюду ее следы и приметы. Зачем эта двойственность и равноправие сторон? Зачем раздваивание и дублеры уникального?! К чему это подобие и отражение одного в другом? Ведь когда одна часть смотрится в зеркало другой, то становится законченным целым и не может увидеть ничего кроме себя самой, а значит, становится вроде как слепой. В навязчивости симметрии он увидел насилие и ограничение развития – она останавливает движение, и только спонтанная подвижность частей симметрии поддерживает в ней жизнь.

Едва вновь зарождающиеся формы появляются – симметрия тут как тут, преследует и сковывает в своей скорлупе. Она, как безголосая Эхо[149], лишь повторяет их. Зачем такое подтверждение себя? Наверное, для устойчивости и неизменности вещей! Но Риччи также понял, что это Закон всемирного тяготения создает во Вселенной симметрию и что щупальца гравитации делают мир эгоистичным[150] – все в нем, вплоть до мельчайших частиц, притягивает к себе, поэтому если хочешь двигаться сам, свободно, то отталкивайся, и лучше – отталкивайся от себя. Рик решил, что хотя гравитация пронизывает этот мир и ее силе послушна каждая пылинка[151], но не будет ей всю жизнь подчиняться, потому что был уверен, что он тоже «не от мира сего».

В симметрии Блокхэд усмотрел коварно умиротворяющий закон, несущий усыпляющий покой, что, конечно же, совсем не соответствовало его натуре – ему хотелось чего-то перпендикулярного симметрии. В нашем пространстве сама симметрия двойственна и вторична, хотя исходит и опирается на что-то одно, первичное. Где оно это единичное прячется, прежде чем появиться здесь в симметричном облике, ведь он по себе знал, что всякая новая мысль не симметрична.

Сознание не имеет массы покоя

Рик пытался вспомнить, что в этом мире есть несимметричного и существуют ли в нем формы без симметрии, и не нашел ничего, кроме бесформенных облаков, текучей воды, сыпучести земли и мятущегося огня[152]. И еще ему вспомнилась абстрактная живопись, которую он считал прямы выражением «бессознательного» в человеке, в отличие от предметной «сознательности» реалистического искусства.

Но прежде всего он подумал о сверкающей небесной силе – молнии, бьющей по возвышающимся, парализованным симметрией формам[153]. Не зря, когда начинают понимать суть, говорят: «будто молния пронзила сознание» – и из хаоса проступает форма, которая придает физиономии реальности осмысленное выражение[154].

Рику быстро наскучивала регулярность предсказуемых конфигураций, и потому он решил по-своему заявить о своей аллергии к стабильности, о симпатиях к асимметрии и своей готовности к столкновению с бесчеловечностью законов реальности[155].

В природе он стремился увидеть и понять неразгаданные узоры, а если повезет, то и проникнуть в зазоры между кусочками мозаики, из которых построены ее стены, чтобы выбраться наружу и настроить расшатанный механизм, из-за которого в мире появляется столько уродливых форм. И если только эта стена не монолитная, непроницаемая и не бесконечной толщины, пройти через которую может только неосязаемая душа[156], то он с Несси заменит в механизме Вселенной старые элементы на более совершенные, создав их силой сочувственной мысли. По камертону своей сострадательной души Рик очистит незаменимые константы[157] от ржавчины гравитации, ненасытность которой соединяет все без разбору, создавая диспропорции и болезни[158].

Блокхэд и Несси помогут всем – где надо подкрутят, утешат, каждой частичке мироздания добавят пустоты для самостоятельного творчества или совместно с теми, с кем захотят быть в унисон. А симметрию оставят только уставшим – на время отдыха.

Понятно, что для таких благотворных корректировок во вселенной необходимо обладать неисчерпаемой энергией. В неустанных поисках, где ее раздобыть Рик и открыл великий закон происхождения энергии во Вселенной, названный им – NB The Great Law of the Universe[159]:

E = mc², где

m – mind – ум (или, точнее, мозг), c² – consciousness, т. е. лучезарное сознание Несси, помноженное на земное сознание Блокхэда.

Другими словами, разумная душа m, помноженная на силу ее двойного осознания c², порождает энергию E, которой будет достаточно для преображения любой реальности. В интеллектуальной среде, близкой к Блокхэду, формулу E = mc² стали называть формулой Эйнштейна- Блокхэда. Ладно, пусть так! Хотя эйнштейновская интерпретация – это, разумеется, частный случай закона Несси- Блокхэда, поскольку сознание, в отличие от света, не имеет ограничения в скорости[160].

Разобравшись с источником происхождения энергии, Ричард принял решение, что в своем творчестве он не будет воссоздавать мир, подобно Богу, который «каждое мгновение создает мир заново»[161], так как такое постоянное пересотворение Вселенной напоминало ему электропитание лампочки. Ведь энергия вещества определяет время его существования, и потому, чтобы свечение «лампы Вселенной» не