Legenda о «писающем британце»

прекратилось, необходим непрерывный приток все новых и новых квантов энергии-времени [162].

Хотя божественным свечением для всех Риччи искренне восхищался, но для себя повторяемость в творчестве считал неприемлемой. Он не хотел всю жизнь только лишь реагировать – «отображать», «актёрствовать», исполнять различные роли в кем-то предлагаемых обстоятельствах, подчинять себя «поместным» законам – Рик считал, что творчество начинается только тогда, когда не нужно решать никаких загадок – когда ничто постороннее не отвлекает. Он хотел действовать инициативно и по собственному усмотрению, тем самым подтверждая свое неподобие окружающему миру[163].

По лабиринтам здешней жизни Ричард упорно пробирался на просторы своей души. Если раньше ему казалось, что он прямо смотрит на мир, то теперь чудилось, будто Вселенная всегда за его спиной и приходиться невольно оборачиваться и оглядываться.

И хотя наш Блокхэд, видимо, еще не достиг уровня блаженства Августина[164], тем не менее, для себя он решил, что каждый раз будет поступать по-своему, а не «по-прошлому». Не будет без конца откликаться на то, что было ранее – всякое его действие будет заменять прошлое, и создаваемый им мир останется без какой-либо записи. Он не станет коллекционировать случившееся ранее и превращать мир в музей, даже на время естественного угасания своих творений. Только вновь им созданное будет с ним, пока не захочется другого. Каждый раз это станет действительно новой реальностью – с ним всегда будет только то, что хочется.

Хочется, когда хочется

Секрет притягательности Блокхэда

Жители окрестностей замка стали утверждать, что Блокхэд, после возвращения из Риги, тронулся умом – так говорят, когда хотят успокоить себя, столкнувшись с непонятным в поведении человека. Конечно, какая-то правда в их словах была – Блокхэд, действительно, после «рижского подвига», вошел в иной режим сознания[165].

Большинство, опасаясь наказания, избегают участвовать в непристойностях, но испытывают удовлетворение, близкое к зависти, подсматривая, как это делают другие. А все потому, что здесь, на земле они хотят прожить свою грешную жизнь сполна, ну а уравновесить грех надеются своей ангельской сущностью – как-нибудь после, в мечтах, возможно, на небесах.

Так откуда у Рика такое безошибочное, хоть и неприязненное, чутье к прекрасному?

Всех с детства наставляют, что нужно слушаться и не нарушать законы, т. к. отступление от них обычно плохо заканчивается. Соблюдай закон – и все у тебя будет! Законы сами знают что делать, и потому делают свое дело, а что об этом думает человек – их не касается. Блокхэд, разумеется, слышал изречение «свобода есть осознанная необходимость», поэтому получалось так: пожалуйста, делай что хочешь! Но по законам! Плыви, куда хочешь! Но по течению![166] Такие законы не конвертируются в свободу личности.

Некоторые верования сотнями своих заповедей и поучений в мелочах расписывают каждый шаг человека.

Иных с детства учили хромать – на случай старости

Ричарда ужасала мысль, что всю жизнь придется сверять свою соразмерность с чем-либо, и он остро чувствовал, что материальный мир все время от него чего-то требует, ставит условия, диктует, как жить. Тем более были оскорбительны любые запреты и придуманные «законы». Люди, считал он, оттого долго не живут и умирают, потому что устают жить в несвободе, не в силах все время подчинять себя законам.

Особенно болезненно он замечал безразличие окружающего мира, когда, выпив, в темноте натыкался на стол, стул или столб. Вещи игнорировали его[167] и совершенно не учитывали его настроения и возвышенности чувств – просто стояли на своем как истуканы. Как будто ждали, когда их обойдет, или вступит в противоборство – кто кого? Тогда он с возмущением набрасывался на них, пинал ногой и кричал: «Ну, какие же вы тупые бесчувственные создания! Когда, наконец, поймёте, что перед вами человек – могли бы хоть из уважения посторониться!».

Так что же его так тянуло к прекрасному? На допросах в Риге к нему приставали с вопросом: зачем он так?! Рик и тут всех поставил в тупик: «Красота завораживает!». Ответ пришлось отправить на экспертизу.

Из Центра судебно-психологических экспертиз пришло заключение:

– красота – это выражение мировой гармонии. Многие ученые говорят, что к открытию их вело эстетическое чувство – «красивое решение» создает ощущение правильности и возникает мысль о ненужности других поисков;

– в красоте совершенство законов, управляющих миром – человек тянется к ней, чтобы слиться и замереть в созерцании;

– красота притягивает устойчивой соразмерностью форм, но достигнув ее, в человеке снова зреют силы движения к новым открытиям и чувствованиям. Так происходит смена художественных стилей в искусстве.

Но, утверждал психолог, человек никогда не равен самому себе, а потому в душе нет идеи завершения и она стремится уйти в неизвестность свободы, чтобы снова ощутить сладость вольницы;

– отклонение от следования законам всегда оборачивается уродством – оно некрасиво и отталкивает, а значит, красота поддерживает и освящает закон, она на стороне этого мира, которому душа не подчинена – но «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

Риччи всегда с опасливой настороженностью относился к упорядоченной роскоши музеев – там ему нечего было делать. С детства ему больше