Рынка.
15 января 1919 г. Реклама. Обеды для малоимущей интеллигенции в локале Русской кофейни (гостиница) — угол ул. Костюшко и ул. Сикстинской.
2 октября 1929 г. В «Народной гостинице» арестован редактор украинской газеты «Народная Воля», что издавалась в Америке. Ярослав Чиж, бывший львовянин, приехал в отпуск во Львов после восьми лет отсутствия. Польская пресса писала о сенсационном аресте, потому что, оказывается, Чижа полиция разыскивала с 1921 г. как одного из организаторов покушения на Пилсудского и воеводу Грабовского. После неудачного покушения он бежал в Америку.
28 декабря 1923 г. Загадочное самоубийство врача в «Народной гостинице». В первый день зимних праздников лишила себя жизни россиянка др. Анна Калюс. Богатая дама жила в «Гостинице» более полугода, имела любовные отношения с одним провинциальным врачом. После бурной сцены с любимым впрыснула себе в участок сердца огромную дозу стрихнина и до прибытия спасательной помощи скончалась. Оставила 2 письма, написанные на русском языке, много шикарного гардероба, врачебные принадлежности и большое количество различных валют.
Балы и забавы
Львов гулял в любые времена, хоть бы и не самые подходящие для забавы. Карнавальный бзик захватывал львовян обычно зимой. Время от Рождества до первого дня Великого поста назывался запустами, или карнавалом. Запусты завершали три воскресенья: старозапустное, мясопустное и запустное. Но только два дня отмечались наибольшей карнавальностью — последний четверг и последний вторник, ведь в среду уже начинался пост. Народ как будто в тот момент спохватывался, что уходит веселый период перед началом серых дней Великого поста, и устраивали в те дни лучшие забавы. Поэтому-то прозвали их «останками». За все годы не набиралось столько забав, гуляний и других торжеств, щедро политых напитками, как, собственно, в этот торжественный зимний период.
Такое понятие, как «бал» — это название происходит с французского, — в XVI в. было у нас неизвестным.
Первые публичные балы во Львове начали устраивать в 60-х годах XVIII в. антрепренеры Гемпель и Девилье, которые прибыли к нам из Варшавы. Их балы проходили в частных домах. Когда Львов заняли австрийцы, забав стало еще больше. На пл. Рынок, 22, и на ул. Русской, 10 и 12, происходили очень популярные балы антрепренера Бусси. А вскоре за право устраивать балы началось настоящее соревнование. В 1775 г. за такое право боролись братья Синьи, или, как их перекрестили в Львове, Сигни, когда у них отняли его потому, что на их забавах на пл. Рынок, 13, не только танцевали, но и морды разрисовывали. И так те драки прославились, что если кто появлялся на улице с синяками или имел завязанную голову, то львовяне шутили, что он «заработал три сигна». Отсюда происходило также название трехногих стульев, на которых сидели гости Сигнов, и какими зачастую вооружались спорщики. Итальянцам также принадлежало имение под Львовом, которое получило название Сигновка.
Многочисленные балы появились в Львове только после того, как сюда пришли австрийцы. Новые чиновники и военные, прибывшие из Вены, Праги или Будапешта, сразу почувствовали потребность в публичных балах, а от них полюбили свежую забаву и местные аристократы и мещане. Наконец, балы были прекрасной возможностью познакомиться с чиновниками.
Правда, на первых порах при таком скоплении разношерстной публики порядка было мало. Доходило и до потасовки во время установления порядка танцев. Особенно часто это случалось, когда в одном зале играли местные и австрийцы. Иногда случались забавные случаи: один из гостей заказал польку, другой — вальс. Музыканты пробовали играть то и другое одновременно, и в конце умолкли. Все танцующие пары затоптались на месте, тогда только оба спорщика вышли в коридор и вернулись, лишь завершив дискуссию.
Наконец 29 декабря 1791 г. в это дело вмешались власти и объявили предписания, по которым должны были происходить балы в Львове. Таким образом, до полуночи должны были танцеваться попеременно польские и немецкие танцы, дальше, до половины второго — английские, после них в три наступала очередь снова польских и немецких танцев, а от трех до четырех — английская кадриль, и в конце снова до конца бала звучали польские и немецкие танцы. Было даже определено два получасовых перерыва: один в полночь, а второй в четыре. На всех балах за порядком должен был следить офицер полиции, он также следил, чтобы в танцевальный зал не заходили с оружием и со шпорами на сапогах. Во время религиозных праздников балы запрещались.
