одним из своих стихотворений оскорбил Бога:
здесь уже в защиту поэта-завсегдатая встал сам хозяин и попросил красивую и очаровательную Галыику Тышкевич, студентку романистику, чтобы объяснила значение этой поэзии. А поскольку Галыпка была единственной настоящей графиней (она была внучкой выдающегося украинского патриота, графа Михаила Тышкевича), то до драки не дошло.
Особенно людно было в цукерне в дни скачек. Тогда уже в тесном помещении места не хватало, и гости располагались на тротуаре и развлекались от души. Выфранченные пани и паны имели настоящий раут на улице, а улица к ним с завистью присматривалась.
Костецкий пережил Ротлендера, но его взлет не был продолжительным. В 1870-х гг. на противоположной стороне, на ул. Гетманской, открыл свою цукерню Фердинанд Гросс, и стала она примером верности клиентов, так как было в ней шумно так долго, как долго она находилась на том же месте и пока не переселилась. Это интересно, ведь посетители на ул. Гетманской предпочитали подниматься по лестнице в этот скромный локаль, перестроенный из обычного помещения, чем потом попадать прямо с тротуара в парадное на ул. Академической, 14. Цукерня опустела.
Гросс был городским советником, и раз уж мы о нем вспомнили, то стоит рассказать одну историю. Итак, выбрались как-то советник Гросс с советником-книжником Вильдом в Вену для решения важных дел. Выехали с важными минами на лицах, а возвратились со скисшими, потому что миссия не удалась. Этот случай стал темой для насмешек и для такого вот куплетика:
В 1893 г. на месте цукерни Ротлендера архитектор Э. Герматник построил «Гранд-отель».
В последнюю четверть XIX века первое место на конфетном поле заняли Александер Бенецкий и Юлиан Вербицкий. Цукерня Бенецкого находилась сначала на ул. К. Людвика, 11 (там же, где была когда-то цукерня Ротлендера) и работала с 7.30 до 23.30, а по вечерам здесь играла музыка. Трудно было бы найти более удобное место для уютного проведения вечера.
Историк Марьян Тирович вспоминал: «Недалеко от гостиницы «Виктория» и памятника Яну III Собескому находилась цукерня Бенецкого, которая никогда не была переполнена. За мраморным столиком мы ели сливочное и фруктовое мороженое, очень вкусное и красивое на цвет, его всегда подавали с тоненькими трубочками, которые хрустели во рту. Сегодня в самой изысканной цукерне такого не найдешь».
Реклама обещала «самый большой выбор парижских бомбоньерок, кофе, чай, шоколад, мороженое, фрукты, коньяк, французские ликеры».
Профессор Александр Надрага вспоминал, что ходил сюда с отцом «на знаменитое сметанковое (сливочное) и малиновое мороженое».
Но пан Бенецкий был на треть кондитером, потому что, кроме этого, он еще был советником и охотником, членом ловчего общества имени Святого Губерта. Заседания в ратуше отнимали много времени, свободные минуты проходили на охоте. А охотник из него был тоже большой, потому что в 1893 г. он добыл в Сморже медведя. Так разве он мог после такого триумфа стоять спокойно за прилавком? И если персонал легко без него обходился, то клиентам это как-то не приходилось по душе.
После 1918 г. цукерня исчезла. Только через годы наследники фирмы возобновили ее на Ягеллонского, 18, где уже не было старого шика.