важными проблемами. Действительно, все время службы отец Грегори был неестественно спокоен, немногословен и, казалось, погружен в какие-то свои мысли. Многие прихожане даже заволновались, не заболел ли он. Но отец Грегори выглядел вполне здоровым, только не в меру задумчивым.
Когда служба закончилась, мама Лизи встала со своего места и попросила минутку внимания. Немного смущаясь, она пригласила всех желающих на уроки музыки в коттедж Кроуфордов. И детям, и даже взрослым, будет очень интересно и полезно заняться музыкой. Ведь музыка развивает усидчивость, интеллект и чувство прекрасного, говорила миссис Кроуфорд. Лизи очень гордилась своей мамой, и тем, как здорово та произнесла свою речь. А вот деревенские жители отнеслись к приглашению миссис Кроуфорд крайне неоднозначно. Многие был очень рады, что в деревне наконец-то появилось еще что-то интересное, кроме приходской школы. Ведь не многие могли себе позволить возить детей на подобные занятия в Гилфорд. Другие же презрительно фыркали и говорили, что ноги их не будет в бывшем «доме ведьмы». Еще чего не хватало, а вдруг их детей там околдуют? Таких людей миссис Кроуфорд слушала с нескрываемым удивлением и разочарованием. Ей не верилось, что в середине двадцатого столетия абсолютно взрослые и вроде бы серьезные люди могут думать и говорить такие глупости. За ужином миссис Кроуфорд рассказала мужу о том, как прошел сегодня день, и выразила робкую надежду, что ученики в этой деревне у неё все же рано или поздно появятся. Лизи пообещала маме поговорить с некоторыми девочками из своего класса, и пригласить их на пробный урок музыки.
Придя утром в школу, Лизи с удивлением узнала, что занятий сегодня не будет. Так сказал им директор школы, но при этом просил никого не расходиться. Сёстры-монахини, преподававшие в школе, ходили понурые и не отвечали на расспросы учеников. Школьники растеряно толпились в коридорах и на школьном дворе, перешёптываясь между собой и строя самые разные догадки. Никто толком не мог объяснить, что же произошло. Кто-то говорил, что школу насовсем закрывают, ведь у монастыря Уиверли всегда не хватало денег на её содержание. Другие предполагали, что все гораздо страшней, и Лондон захвачен немцами, поэтому учиться уже не надо. Наконец, на крыльцо школы вышла заплаканная сестра Кетрин. Она попросила детей не шуметь и выслушать её. Прерывающимся от волнения голосом сестра Кетрин поведала школьникам, что в монастыре произошла страшная трагедия, и одна из монахинь аббатства Уиверли в воскресенье после утренней службы упала с колокольни монастыря и разбилась насмерть. Дети притихли и не знали, как им принимать эту новость: жалеть погибшую монахиню или радоваться тому, что все уроки на сегодня отменяются. Немного помолчав, сестра Кетрин сказала, что погибшая монахиня сестра Анна, всего несколько дней назад приехавшая из Лондона, была прекрасным добрым человеком, и собиралась преподавать в школе уроки труда и рукоделия. Всем будет её очень не хватать, печально добавила Кетрин. И, поскольку сегодня сестры-монахини будут заняты печальными делами, все ученики могут расходиться по домам. Услышав о том, что погибшей была та самая милая старушка, которая так нравилась Лизи и её маме, девочка чуть не расплакалась. Всю дорогу домой она еле сдерживала слезы и отчаянно пыталась понять, почему всё в жизни устроено так неправильно. Почему, например, какой-нибудь противный настоятель живет себе и радуется. А такие милые старушки вдруг, ни с того, ни с сего, падают с колоколен? Это совершенно, совершенно несправедливо. Придя домой, девочка даже не стала обедать. Поделившись с мамой грустной новостью, Лизи поднялась в свою комнату и уселась на широкий подоконник. Погода на улице испортилась, заморосил апрельский дождик, и девочке стало еще печальней. Она грустно смотрела в окно, и ей было до слез жаль старую монахиню. И куда только смотрит Бог? Бадди и кошка миссис Троттер сидели рядом с Лизи на подоконнике и грустили вместе с ней. Бадди любил приходить в комнату к девочке, потому что здесь можно было забраться сначала на кровать, а потом с неё запрыгнуть на окошко. Просидев так почти час, Лизи спустилась вниз и села немного поиграть на фортепиано. Ученики к маме пока не приходили, но миссис Кроуфорд не теряла надежды.
Через день занятия в школе продолжились. Но все сестры-монахини были очень грустными и растерянными. Даже обычно веселая сестра Кетрин ходила как в воду опущенная, и почти не следила за уроком. После занятий Лизи увидела, как к Кетрин приехала Изабель, видимо, чтобы поддержать молодую монахиню. Обе девушки устроились на школьном дворе. Лизи очень хотела подойти к ним, ведь это были, наверное, единственные в деревне интересные ей люди. Но девочка не знала, будет ли это удобно, или не стоит мешать их беседе. К счастью, Изабель заметила Лизи, и приветливо замахала ей рукой. Лизи подошла и присела на край скамейки, стараясь ничем не обращать на себя внимание. «Знаешь, Изабель, бедная сестра Анна очень много про тебя говорила, – рассказывала сестра Кетрин своей подруге, – она была уверена, что знает тебя. Ты очень похожа на ту девочку, что пропала из дома лесника пятнадцать лет назад. И которую так и не нашли. Сестра Анна в те времена преподавала в этой самой школе, и хорошо знала всех учеников. Мы с ней как раз говорили о тебе в тот самый день, когда она погибла. Еще она много рассказывала про отца Грегори, когда он еще не был настоятелем монастыря. И знаешь, иногда говорила о нем не очень хорошие вещи. Она очень хотела поведать мне о чем-то важном, но так и не успела……» Сестра Кетрин замолчала, и грустно начала чертить что-то палочкой по земле. Потом глубоко вздохнула, и сказала, что настоятель монастыря в тот день, сразу после ранней службы в соборе, отправил сестру Анну на колокольню, осмотреть старые фрески. Собор был очень старым, и колокольню должны были вот-вот начать ремонтировать. Настоятель отец Грегори хотел знать точно, представляют ли эти фрески какую-то ценность и стоит ли их сохранять. А сестра Анна прекрасно разбиралась в соборной живописи. Сам настоятель отправился на воскресную службу в деревню, продолжала Кетрин, а сестра Анна поднялась на колокольню. И через какое-то время оттуда донесся крик и шум. Все монахини сразу же собрались у собора, и увидели на земле её, бедную маленькую старушку….Это было так страшно. И, если хорошенько подумать, очень странно. Каким образом маленькая и довольно неловкая сестра Анна могла упасть с колокольни, если там такие высокие каменные парапеты? Ведь при всем своем желании она не смогла бы на них взобраться…..Да и зачем ей это было делать, если все фрески находятся прямо на уровне глаз, и никак не выше… Сидя на скамейке в школьном дворе и, открыв рот, слушая сестру Кетрин, Лизи думала про себя, что всё это и впрямь очень странно и неправдоподобно….И что надо будет непременно в этом разобраться.
