слова. Он только рычал что-то невнятное. Постепенно, успокоившись, и осознав, что ему уже никуда не деться, мистер Джонс, понурив голову, рассказал все. С самого начала.
Он познакомился с отцом Грегори еще до войны, в начале тридцатых годов. Отец Грегори был тогда простым послушником в одном из лондонских монастырей. В его обязанности входило привозить в аббатство Уиверли продукты и церковную утварь: свечи, литературу и все остальное. Также он забирал из монастыря деньги – пожертвования прихожан. Эти деньги он должен был доставлять в Лондон, в свою епархию. Разумеется, часть из них отец Грегори совершенно бессовестно прикарманивал. На эти деньги он скупал в Лондоне старинные антикварные вещи. И, поскольку уже тогда он был очень хитрым и осторожным, то не хотел лишний раз показываться на людях. Поэтому он давал деньги мистеру Джонсу и просил его купить ту или иную вещь. Нужно сказать, что не все из этих предметов продавались в магазинах. Большинство из них были крадеными. Потом, спустя несколько лет, когда началась война, и множество домов в Лондоне стояли разрушенные и покинутые, уже ставший настоятелем отец Грегори давал указания мистеру Джонсу искать что-нибудь ценное на этих развалинах, и привозить ему в монастырь. Мистер Джонс находил много красивых старинных вещей, принадлежавших погибшим лондонцам. Он отвозил все эти картины, шкатулки, бюсты и прочие редкости отцу Грегори. А тот давал мистеру Джонсу за них кое-какие деньги. Когда в монастырь приехала сестра Анна, отец Грегори испугался. Ведь старая монахиня знала про темные делишки, творимые Грегори много лет назад. Однажды, очень давно, когда сестра Анна была еще молода и жила в этом монастыре, она видела, как мистер Джонс продавал тогда еще молодому послушнику Грегори большую картину. А тот расплатился с ним деньгами, отданными прихожанами на пожертвования. Кроме того, отец Грегори опасался, что сестра Анна начнет расспрашивать остальных сестер-монахинь и узнает о том, что он забирает себе все деньги, вырученные от продажи овощей и фруктов. Поэтому отец Грегори заставил мистера Джонса убить сестру Анну, сбросив маленькую старушку с колокольни. Сам настоятель в это время был уже в деревенской церкви, чтобы его все видели и чтобы на него не пали подозрения.
Еще мистер Джонс рассказал о том, что отец Грегори был крайне недоволен тем, что сестра Анна слишком много болтала о пропавшей много лет назад девочке Кетти Роджерс. Она была уверена, что молодая девушка-художница Изабель и есть та самая пропавшая девочка. Кроме того, до настоятеля доходили слухи, что эта самая Изабель начала что-то вспоминать и сомневаться в своём прошлом. Только вот почему именно эта история с пропавшей девочкой так беспокоила отца Грегори, мистер Джонс не знал.
А причиной всех теперешних бед и тревог настоятеля стала «эта несносная Лизи Кроуфорд», приехавшая с родителями в деревню. Она везде сует свой нос, задает вопросы и сеет сомнения. Поэтому настоятель и приказал мистеру Джонсу сначала попытаться выдворить семью Кроуфордов из деревни. А потом и поджечь коттедж Кроуфордов. Мистер Джонс всячески отговаривал отца Грегори от этого страшного шага. Но тот пригрозил рассказать всей деревне о мародерстве мистера Джонса в Лондоне. А также о том, что именно мистер Джонс травил все розовые кусты в деревне. Как сейчас, так и пять лет назад, чтобы семья Труди уехала из Сенд Марш. Хотя все это заставлял его проделывать именно настоятель отец Грегори. Настоятель старательно запугивал деревню разными глупостями о ведьмах и колдовстве, чтобы люди от страха и неизвестности шли в церковь, отдавая туда свои денежки.
Когда мистер Джонс замолчал, никто не мог вымолвить ни слова. Сестра Кетрин плакала, а родители Лизи и сама девочка в большой задумчивости пытались осознать все услышанное. Только инспектор был деловит и сосредоточен. Несмотря на то, что была глубокая ночь, он решил немедленно отправиться в монастырь, чтобы задержать отца Грегори. Однако тот, благословив мистера Джонса на преступление, тут же поспешил скрыться в неизвестном направлении. Тогда полицейские, не медля ни минуты, принялись обыскивать и монастырь, и деревенскую церковь. И в тайнике под алтарем монастырского собора они, к великому удовольствию инспектора, нашли огромное количество предметов старины и антиквариата, которые были куплены отцом Грегори за все эти годы. Именно все это и видела Лизи, когда случайно провалилась сюда. Девочка сразу же рассказала присутствующим о том, как она, гуляя по аббатству вместе с Изабель, заглянула в собор и попала в этот подвал. И содрогнулась при мысли о том, что сделал бы с ней отец Грегори, начни она задавать вопросы еще и про тайник под алтарем! Её счастье, что она тогда благоразумно решила промолчать.
Больше двух недель деревня Сенд Марш была взбудоражена пугающими событиями и страшными новостями. Никто из местных жителей не мог поверить в то, что настоятель монастыря мог оказаться преступником. Да еще и подбивающим на преступления других. Все очень жалели сестру Анну, да и вообще всех бедных монашек из Уиверли. Ведь они стойко несли свое послушание и не могли ослушаться мерзкого настоятеля. Все местные жители крайне сожалели о том, что когда-то выгнали из деревни семью Труди. Встречаясь на улице, деревенские, сокрушенно качая головами, говорили друг другу: «А ведь я всегда знал, что никакие они не колдуны, это точно». Или: «Ох, ох, а мне так нравилась эта милая миссис Труди и её замечательная кошка!» Лизи слушала подобные разговоры, и эти люди еще больше становились ей неприятны. Какие же они лживые и трусливые! Ведь никто из них так и не заступился за мистера и миссис Труди тогда, много лет назад.
Настоятеля отца Грегори полиция тщетно искала по всему Суррею и даже в Лондоне. Но его как будто и след простыл. Постепенно все вернулись к прежней спокойной жизни. Деревне Сенд Марш очень хотелось поскорее забыть все неприятности и потрясения. Ведь в их свете все жители выглядели очень и очень некрасиво. Мистера Джонса арестовали, и он находился теперь в лондонской тюрьме. Задира Хариетт теперь вела себя тише воды и ниже травы. Ведь инспектор мистер Крейг крайне сурово поговорил с девочкой. Он даже пообещал посадить её в специальную тюрьму для таких вот плохих маленьких девочек. Если, конечно, Хариетт вдруг снова вздумает вредничать. Лизи ходила в школу, как обычно. Она все еще ломала голову над тем, кто же такая Изабель, но вслух пока ничего не говорила.
Стояла прекрасная погода. Дождливых дней почти не было, и ласковое солнце радовало всех, особенно непоседу Бадди и важную размеренную миссис
