мужем. Единственная поблажка – если у женщины было несколько мужей, ей будет дозволено выбрать того, кто к ней лучше относился при жизни.
– И все?
– Да.
– Как скучно.
– Но жизнь еще не кончена.
– Что вы имеете в виду?
– Количество ваших мужей.
– Даже не знаю, как мне реагировать на ваши слова, – задумчиво сказала ханша, – засмеяться или приказать бросить вас в тюрьму. Отчего вы так дерзки? Или вам не дорога жизнь, или вы знаете то, чего не знаю я.
– Скорее первое, но еще и от ума. Тюрьма от меня никуда не уйдет. Зачем вам брать этот грех на душу? Смейтесь.
– Расхотелось мне смеяться. Почему-то не смешно. Лучше скажите, чем дело кончилось в эдемском саду?
– Так вы мне верите?
– Нет, но мне все равно интересно. Врать тоже надо уметь, а вы в этом, я вижу, преуспели.
– Спасибо. Неожиданный комплимент. Как все-таки устроено человеческое восприятие, – посетовал Али, – говоришь правду, а тебе не верят. А дело кончилось странно и грустно. Я проснулся оттого, что пошел снег, и снежинки падали прямо на меня.
– Снег в раю? – недоверчиво переспросила Мелек хатун.
– Учитывая то, что спал я под шелковыми простынями, и, простите, совершенно нагой …
– Деталей не нужно, – заметил ханша.
– … я не то, что бы замерз, больше подойдет слово – окоченел.
– Что же вас гурия не согрела, Сара? – насмешливо спросил Мелек хатун.
– Я был один, то есть не совсем один. Неподалеку сидел пресловутый ангел и грелся у жаровни. Он был крайне нелюбезен со мной. На расспросы отвечать не стал. Я оделся, и он вернул меня в храм. Иначе говоря, положил на место.
Дверь за спиной Али скрипнула, он обернулся и увидел в приоткрытую створку евнуха, который еле слышно спросил;
– Повторить?
Али скорее прочел по губам, чем услышал и согласно кивнул. Дверь открылась, и слуга поднес рассказчику еще один кубок. Али схватился за него, как утопающий за соломинку.
– Что это вы пьете? – вдруг подозрительно спросила ханша.
– Воду, – не моргнув глазом, ответил Али.
– Можно мне ее попробовать?
– Надо было раньше сказать, – ответил Али, переворачивая кубок верх дном. Падающую рубиновую каплю, он поймал и слизнул с ладони:
– Так вы дадите согласие на новый брак? – слегка ворочая языком, спросил Али.
Вопрос был задан невпопад, но он чувствовал спиной пытливый взгляд Зияда- эфенди.
– Нет, не дам. А почему вода красного цвета? – спросила ханша.
– Ее подсластили вишневой патокой, хатун. Вам только стоит приказать, и вам тоже принесут воды.
– Не надо, лучше объясните мне, зачем все это было нужно?
– Как зачем, пить хочется. Когда долго говоришь, горло пересыхает.
– Да, нет же. Это посещение рая. Зачем ему это было нужно?
– Так вы мне верите?
– Я просто пытаюсь понять. Даже во лжи должна быть логика.
– Пути Господни неисповедимы.
– Нет, этим выражением вы не отделаетесь. Это лукавство.
– Хатун, вы слишком умны, – сказал Али, – но, если вы так умны, почему вы не дадите согласие на новый брак. Я говорю о новой жене, у вас появится подруга.
– Вы хотели сказать соперница. Не понимаю, какая связь между моим умом и новой женой.
– Наверное, вашему мужу это нужно. Ведь вы не против того, что хан посещает наложниц. Значит, не ревность причина вашего упорства. Точно так же и вашим мужем движет не одно лишь плотское желание. Может быть, это политика.
– Может быть. Но, когда он сватался ко мне, моим условием было то, что он не возьмет кроме меня никого в жены. Он поклялся в этом моему отцу. Мужчина должен держать свое слово. А я не хочу, чтобы кто-то сказал, что мой муж – не мужчина.
– Вы не только умны.
