Во власти стихии

относились к тебе. Мы все равны, никаких исключений. Но ведь Ричард тоже был хорошим человеком. Так почему же я до сих пор жива? Почему мое время тоже не кончилось? Ради чего мне жить? Что мне делать теперь с остатком своей жизни?

Слезы, катившиеся по лицу и капавшие на грудь, были слезами очищения. Это были разом и слезы скорби, и слезы исцеления. Вопросы, которые я себе задавала, обладали лечебной силой. До сих пор я болезненно принимала текущее положение дел и теперь медленно пошла на поправку.

Я была уверена, что в Библии было что-то о множестве обителей в доме Отца[19]. Может быть, это означает, что нам суждено жить снова? Для меня это было так. Я хотела, чтобы Ричард возродился, жил снова. Я хотела снова познакомиться с ним, снова с ним говорить, любить его снова. Может быть, потому мне и суждено было остаться в живых, чтобы в следующий раз я узнала и полюбила его иначе. Все, что я могу сделать, – жить дальше, чтобы узнать это. Однажды придет и мое время, но еще не сейчас, и было бы тяжким грехом торопиться.

Делая глубокие вдохи и выдохи, я открыла глаза и посмотрела на солнце. Его яркий свет ослеплял, заставлял смириться. Я снова склонила голову перед Великим Творцом и просто сказала:

– Защити меня, Господи, твое море так велико, а эта лодка так мала. Аминь.

Открыв глаза, я всмотрелась в глубокое бирюзовое море. Оно казалось спокойным, нежным. Оно манило меня. Да, сегодня я смогу нырнуть под лодку. С новой энергией и верой я поднялась и потянулась, спустила парус на палубу, чтобы «Хазана» легла в дрейф, подхватила свое жизнерадостное парео и отправилась в кокпит. Покопавшись в рундуках, нашла две веревки и маску для подводного плавания. Может, сначала перекусить?

– Нет, сначала ныряй, а потом побалуешь себя.

– Фруктовый коктейль?

– Мм, да. Это вкусно.

Я сняла бандану и оставила на крышке рундука. Быстро провела руками по волосам – нет, сейчас не время думать о свалявшихся прядях. Я только оттягиваю момент. Давай лезь уже под лодку, сказала я себе.

Взяв две веревки, я привязала их к лебедке двумя полуштыками. Затем обвязала каждую вокруг талии булинем. Канат в три четверти дюйма толщиной, привязанный к корме, до сих пор плескался в море.

Стоя на палубе у борта, я попросила Бога меня защитить. Потом вдохнула поглубже и прыгнула солдатиком. Вода показалась прохладной, но удивительно освежающей. Морская соль обожгла мои раны, особенно на голове, но я не обращала внимания – порезы уже заживали. Я не помнила, когда в последний раз принимала нормальный душ. После урагана я либо выливала на себя ведро морской воды, либо обтиралась тряпкой, скупо смоченной в пресной воде, но теперь, когда я нырнула с головой, каждая пора на моем теле очистилась. Я побарахталась в воде, позволяя себе привыкнуть, а потом надела маску. Стараясь не думать о том, что это та же самая безжалостная вода, которая забрала у меня Ричарда, я набрала побольше воздуха и нырнула под днище. Вода была прозрачная и бодрящая. Вокруг корпуса вились семь корифен по четыре-пять футов длиной. Днище выглядело довольно зловеще со своим огромным килем и маленьким пером руля. Я вынырнула, чтобы глотнуть еще воздуха, стараясь не поддаваться волнению и страху.

Нырнув поглубже, я поплыла к винту. Я видела, что одна из вант бизань-мачты намоталась на основание винта. Вынырнув, чтобы глотнуть воздуха, я снова погрузилась под воду и попробовала потянуть за ванту, но канат намотался на винт очень плотно. Придется просто оставить его волочиться сзади. Мне ужасно не нравилось, что он будет болтаться в воде, замедляя движение «Хазаны», но с этим я ничего не могла поделать. Задержать дыхание настолько, чтобы перерезать ванту, я не смогу, да и сил на это у меня нет. Оказавшись на поверхности, я перевела дух и снова нырнула, чтобы осмотреть перо руля. Поворачивая его из стороны в сторону, я осматривала руль на предмет повреждений или помех. Вроде бы он работал хорошо, что лишь усугубляло загадку, отчего заедает штурвал. Рассматривать под водой больше было нечего, и я всплыла, держась за веревку, подтянулась, уцепившись за корму, и выбралась по трапу. Хватая ртом воздух, я разочарованно помотала головой, вспоминая, какой сильной была раньше. Ладно, заедающий руль лучше, чем вовсе никакого. Я была благодарна уже за то, что перо руля на месте и я могу управлять. Гордясь собой, что переборола свой страх и решилась нырнуть, я вытерлась насухо, перешла на нос и подняла парус. Покопавшись в вещмешке в поисках банки фруктового коктейля, я устроилась в кокпите, взялась за штурвал и принялась наслаждаться каждым кусочком. Когда мне попадались половинки красной вишни, я откладывала их в сторону, чтобы, когда накопится небольшая горка бордовой сладости, проглотить ее одним махом.

– Можно мне кусочек? – робко поинтересовался Голос.

Я посмотрела на растущую горку вишни и подумала: какого черта?

– Конечно угощайся, – сказала я, а потом хихикнула, потому что в кои-то веки Голосу потребовалось что-то от меня, а не наоборот. Ощущение было приятное.

Глава четырнадцатая Черепаховые закаты

Я сняла бандану и подставила лицо солнечным лучам. Тень пробежала по моим закрытым векам. Приставив козырьком руку к глазам, я взглянула в небо и увидела пару птиц-фрегатов. Шел двадцать шестой день после урагана. Я только что сделала полуденные расчеты и насчитала четыреста восемьдесят миль до ближайшего берега. Появление птиц было для меня хорошим знаком – суша, должно быть, где-то рядом. Я с восторгом наблюдала за фрегатами, восхищаясь семифутовым размахом крыльев и глубоко вырезанными «вилками» хвостов. Смотрела, как они прижимают к телу гигантские крылья