трудящихся, работников, коллективной борьбы работников в современной России является борьба за сокращение рабочего дня.
Сразу встает вопрос: а что будет с производством? Вот я возьму книгу «Сокращение рабочего дня как основание современного экономического развития» и хочу обратить внимание, что книга подготовлена молодыми учеными Нижегородского государственного университета (кафедра экономической теории и методологии во главе с профессором Золотовым, который тоже молодой по сравнению со мной). В книге на материалах международной экономики (не российской) показано, что за время с введения восьмичасового рабочего дня настолько изменились условия, такая экономия труда достигнута, что сегодня можно перейти к шестичасовому рабочему дню без уменьшения выпуска продукции.
С вашего позволения зачитаю: «После того как работодатели Швеции заявили о намерении ввести шестичасовой рабочий день и 30-часовую рабочую неделю в расчете на то, что персонал станет работать интенсивнее, а освободившееся время будут тратить на личную жизнь, российские специалисты рынка труда решили выяснить, как относятся к этой идее жители нашей страны».
Да, это интересно!
«60 % граждан РФ заявили, что готовы трудиться интенсивнее, чтобы заканчивать работу раньше. При этом почти треть считает, что без ущерба для работы могли бы справляться со своими нынешними обязанностями за шесть часов». Чистая правда.
Да, а теперь что нам дает российский закон. Право, как известно, есть возведенная в закон воля господствующего класса, поэтому это то, с чем буржуазия не воюет, она сама это установила. Есть такой раздел в Трудовом кодексе – «Коллективные договоры». Что такое коллективный договор? Это договор между работниками, коллективом их не называют, закон такое слово не знает, он знает «коллективные переговоры», он знает «коллективные договоры», он знает «коллективные трудовые споры», но слово «коллектив» начисто выкинуто полностью из кодекса, чтобы там его и духу не было. О чем это говорит? Значит, надо коллективно бороться, значит, прямо вас наталкивают на эту мысль. Так вот, коллективный договор – это документ, который подписывается, с одной стороны, представителем собственника, генеральным директором, с другой стороны, представителем работников. Разные бывают представители работников, чаще всего первичные организации профессиональных союзов, но необязательно.
А кого представляет представитель работников – коллектив или набор ярких индивидуальностей?
Работников. Написано «работников», никакого коллектива в Трудовом кодексе нет – работников он представляет. Так и написано: «Коллективный договор между работниками в лице, скажем, профкома или в лице органа, который избрали работники», хотел сказать «коллектив», но нет слова «коллектив».
Какая-то чушь! Я вот…
Ну как же чушь, Дмитрий Юрьевич?
Отвлекусь: вот у нас есть какие-то образцы буржуазные, капиталистические, которые ловко развились, чего-то там сделали. Вот я помню, например, давно живем, как японские товары были полной дрянью, часы ведрами вразвес покупали. Что сделали японцы? Они использовали присущие им качества, например общинность, японцы работают общинами. Вот давайте их возьмем и перенесем на производство, где та община, где старые и уважаемые требуют от молодых работать соответствующим образом, где все друг за другом смотрят, где все стараются, синхронно повышают качество. И в результате Япония совершила чудовищный промышленный рывок при использовании самых положительных качеств японского народа. Мне вот интересно: в России эта самая общинность, с ней полный порядок всю жизнь, потому что народ всегда собирался в общины на селе, в артели в промышленности где-то там и трудился сообща. Вот теперь давайте мы все это разобьем, поломаем, а на этом месте у нас яркие индивидуальности расцветут, которые будут что-то там делать. Так не бывает, они не будут ничего делать, если нет коллектива. В Советском Союзе было то же самое – был коллектив.
Дмитрий Юрьевич, я вам от буржуазии российской следующим образом отвечаю, я же ее все время показываю – как она мудро действует. Это вам не Япония, в России вот соберетесь вы коллективно, а потом выберете своих делегатов в городской совет и сделаете советскую власть. Чтобы вы этого не делали, потому что советскую власть не любим мы, буржуи, потому что с нами, буржуями, ничего не сделают, но собственность отберут, потому что не мы создали фабрики и заводы, не мы создали нефть, не мы создали средства производства – все это делалось рабочими руками. Мы – эксплуататоры, паразиты, ну, мы же знаем, что мы паразиты. Вы хотите, чтобы вы у нас, у паразитов, все забрали? Ни за что! Для этого мы вас разделим, мы даже слова не допустим. Раньше вы писали, если вы внимательно следили, вы из юридической области занятий, можно сказать, идете, вы, наверное, знаете, что раньше писали во всяких законах: «администрация» и «коллектив». Слово «администрация» тоже выкинули – «работодатель». Вот вы если едете на автобусе, кто такой водитель? Он же ведь работу дает вам свою непосредственно, он вас везет – он и есть буквально работодатель, если по-русски говорить, вот он работодатель. А вы когда едете на автобусе – «работовзятель», потому что вы сидите, ничего не делаете или книжку читаете, а он за рулем, смотрит за дорожной обстановкой и вас везет. Вот вы непосредственно его труд берете. А к врачу вы пошли – он тоже вам свою работу дает и в этом смысле «работодатель», он ковыряется в ваших зубах, а вы себе лежите, отдыхаете. То есть даже слово «администрация» выкинули, чтобы поставить «работодателя», а потом собственник вашего предприятия говорит: я вам работу дал, а вы еще хотите зарплату? Ну, обнаглели вообще вы в России. Поэтому у нас не Япония, нам не надо этих вот коллективов, не надо.
Так не будет развития. Если не надо коллективов, развития не будет.
Нам развития не надо, нам надо сохранить то, что мы набрали.
Задача в другом, да?
