получил тоже 10 %. То есть каждый – сотням других и т. д. И это цепная реакция невыполнения по всей экономике… Полное обрушение идет. Это обрушение еще от имени науки такие деятели, как Бунич, пропагандировали. А это говорит о чем? Что классовая борьба велась и в сфере идеологии, и эту классовую борьбу вели такие, как Бунич, такие, как Петраков, такие, как Смолдырев, как Либерман харьковский, Либерман московский – их много было разных всяких, и они выступали против социалистического планирования по существу, а по форме нет, по форме они – план, конечно, только план должен быть новый, не такой.
Раз так, раз планирование, то должна быть система государственного планового централизованного управления. А как только вы поставили чиновника управлять, он уже не рабочий, правда? Даже если он вышел из рабочих.
Конечно.
У него особые интересы, не такие, как у Улюкаева, но другие, чем у рабочих, поэтому, если он будет приоритет своих интересов осуществлять, это будет бюрократизм, карьеризм, ведомственность, местничество. И это все имело место в системе управления. Какое от этого лекарство? Всеобщая борьба с этими явлениями. Но если вы считаете, что борьбы нет, как нам начали объяснять, если борьба закончилась, то это все гнилое и реакционное начинает разрастаться. А если борьба – ну, так хорошо сказать «борьба»: чтобы бороться с бюрократизмом, всем трудящимся нужно участвовать в управлении. Поэтому в программе партии, во второй, в ленинской, которая была принята на VIII съезде РКП(б), было записано: «В дальнейшем при росте производительности труда сокращение рабочего дня до 6 часов [а мы об этом говорили] с обязательством для каждого работника 2 часа уделить добровольно и бесплатно обучению военному, профессиональному искусству и практическому обучению технике государственного управления». То есть чтобы человек участвовал, приходил и проверял, как делали в 30-е годы, был такой институт шефства над наркоматами, заводы шефствовали и разбирались, чем они там занимаются. И многое находили, чем не надо заниматься. И лишние звенья находили. Вот это предполагает не просто, дескать, давайте призовем – вы его призовете, он приходит уставший с работы домой поздно, и нет у него свободного времени. Нужно свободное время, поэтому вопрос о сокращении рабочего дня (вот мы зачитывали здесь), Сталин об этом говорил, до шести, а в дальнейшем и до пяти часов – это задача, которую партия должна была решить. Не решила. Не решила, потому что другим были заняты люди после смерти Сталина, руководители, которые диалектику учили не по Гегелю или, лучше сказать, не учили. Что было первое, что сделано? Первое, что сделано было, – что не надо диктатуры пролетариата. Вот есть два определения диктатуры пролетариата, одно я уже цитировал из «Великого почина», а есть другое, более диалектичное определение из «Детской болезни левизны в коммунизме». Вот там Ленин говорит: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская против сил и традиций старого общества». И вот на съезде в докладе первого секретаря Хрущева объявляется, что диктатура пролетариата нам не нужна. Не надо бороться против сил и традиций старого общества, чтобы упорной борьбы не было против сил и традиций старого общества. Значит, против сил и традиций старого общества бороться не будем, а силы и традиции старого общества есть. Какой будет результат, догадайтесь? Если подумать, ну какой может быть результат, если понимать развитие, как результат борьбы противоположностей, борьбы противоположных тенденций? Допустим, люди непоследовательно это изучали, какие-то обрывки диалектики все равно попадали грамотным людям, попадали, что все идет в порядке борьбы противоположностей. Но если противоположности… или я решил так: мы с вами выходим на борьбу, но я бороться не буду – кто победит?
Ну, наверное, я, да?
Я тоже думаю, что вы. Ну не буду я бороться, потому что борьба якобы кончилась. Завершилась классовая борьба, это же было объявлено на съезде 22-м: классовая борьба прекратилась. То есть имеется могучая армия, я говорю: а что, Советский Союз слаб был? Да никто извне не мог победить – только изнутри. И не надо рассказывать, что он сам развалился. Сейчас говорят: развал Советского Союза. Как «развал»? Это тенденции отрицательные, они все время были, никуда не девались, но теперь силы и традиции старого общества разрастаются, а партия, которая является командиром, можно сказать, организатором этого всего, всей борьбы, она говорит: борьба закончилась, бороться не будем. Посмотрим, что будет. Посмотрели.
И что?
И смотрели 30 лет. 30 лет не только не пытались вот эту линию на то, что не будем бороться, убрать, а ее собирались дальше продолжать. Появилась концепция развитого социализма. Вам говорят: приходите с какой-нибудь статьей и говорите, мол, вот у нас тут проблемы. Дмитрий Юрьевич, ну какие могут быть проблемы в развитом социализме? Вы где живете? Вообще вы знакомы с партийными решениями? О чем вы говорите? И все, что там связано, допустим, вы если напишете, а я это знаю по себе, если я напишу в статье «руководящая роль рабочего класса» – вычеркивают редакторы. Это не было цензурой, а просто вычеркивали. Ну, хорошо, я думал-думал, придумал: «Рабочий класс – руководитель». А что вместо этого писали уже при Брежневе? Дальше пошли: «Ведущая сила – рабочий класс». Уже не руководящая, туда его – ведущая. А вы на машине ездите? Ездите. У вас ведущее колесо где?
В моей машине впереди. Сзади, вру!
Оно сзади у вас? Так, а кто все-таки руководитель – вы или это вот ведущее? Кто все-таки? Следовательно, есть руководитель, а есть… К примеру, если вы руководитель, вы скажете: Михаил Васильевич, ведите меня вон туда. Кто руководитель – вы руководитель, я вас буду вести. Или наоборот: если я руководитель, я скажу: Дмитрий Юрьевич, ведите меня туда. Так это же большая разница! Так вот, слово «руководитель» вычеркивалось железной рукой. Но мы нашли выход: я пишу не «руководящая роль рабочего класса», а «рабочий класс – руководитель социалистического общества». Берут ручку – а слова «ведутель» нету. Остается, потому что как бы формально-то нету никакого контроля за этим, вроде как само собой, но просто уже настроенные там люди
