Урока грузинским оккупантам хватило аж до 2008 года. Ну а потом вечная история — Америка с нами, Маккейн брат родной, а может, вдарим? Тем более президент почти такой же, как и прошлый герой Цхинвала — с дурдомовской справкой. И ударили…
Америка с нами
Многие грузины сильно напоминают украинцев — то же нежелание дружить с реальностью, те же мифы, та же страсть к майданам и революциям роз, то же националистическое беспокойство. И все закономерно заканчивается кровью, агрессией и геноцидом неугодных народов или социальных групп.
Просто у каждого свои этапы большого пути, свои подвиги и свои недочеловеки. У хохлов — Дом профсоюзов, Донбасс с разорванными бомбами детскими телами, «унтерменши-шахтёры» и клятые москали. У националистов-грузин Сухуми, Цхинвал, низшие расы абхазов и осетин.
Об этом как-то не принято сейчас вспоминать в приличном обществе, но по кровавости деяния весёлых и хлебосольных грузин вполне могут соперничать с подвигами бандеровцев в самых ярких и диких их проявлениях.
И ещё — у упоротых грузин, как и у упоротых хохлов, Россия во всём виновата, в том числе в дождливой осени и снежной зиме. Только оккупанты не сало, а шашлык сожрали. Зато американец — он хороший. Он добрый.
Такая черта есть у многих маленьких или несостоявшихся народцев во враждебном окружении — прилипнуть к Большому Брату, просочиться во все структуры его общества, жить припеваючи. Отлично грузины чувствовали себя в Персии. Потом в России. После Октябрьской революции некоторое время они также искренне обожали пришедших туда немцев. Потом славословили по отношению к Москве. И всех старых хозяев они всегда предавали и начинали поливать грязью, как только перебегали под новую сильную руку. Ну, такой национальный менталитет.
Теперь они активно пытаются подлизаться к пиндосам, но с теми такие фокусы не проходят. Там только бизнес, ничего личного.
Если смотреть в дальнюю перспективу, рано или поздно Грузии придётся снова молить Россию о новом Георгиевском трактате. Очень уж времена неспокойные настают на Земле, малым народам выживать будет трудно. И снова мы станем их старшим братом. И всё пойдёт по веками наезженной колее…
В Баку ветренно
— Карабах! Карабах!
До сих пор этот шум стоит у меня в ушах.
Площадь Ленина — одна из самых больших в мире. Она была ограничена набережной, похожим на старинный седой замок Домом правительства и современными многоэтажными гостинцами-близнецами «Интурист» и «Апшерон». Её и избрали для своих игр митингующие.
Совершенно фантастическое зрелище — гигантская, гудящая, как улей, возбуждённая толпа. Говорят, там до миллиона человек собиралось. И огромное количество машин. Реют азербайджанские флаги, среди которых затесались и парочка турецких. Митингующие костры жгут метров двадцать высотой и в ритм орут: «Карабах, Карабах» И при этом впадают в какой-то транс. И так неделя, другая, без перерыва, ни на секунду не замолкая. Миллион глоток, костры — язычество какое-то. Или зомбирование сознания…
В Баку прибыл я в 1986 году по распределению в Военную прокуратуру Бакинского гарнизона. Очаровательный был город. Полностью интернациональный. Азербайджанцы даже не были там большинством, да и свой язык знали не слишком хорошо. Все общались по-русски, притом практически без акцента. Жили достойно, спокойно, своей восточной полуфеодальной жизнью с редкими вкраплениями социализма и руководящей ролью КПСС. Все на своих местах — русские нефтяники, армянские сапожники, азербайджанские колхозники и партноменклатура. Каждый, как положено в сословном и клановом обществе, занимал строго свою нишу, из которой выходить и не задумывался. К власти отношение было, как Богом данной — никто и не думал бузить. Коррупция и хищения были системные, вписаны в повседневную жизнь. Желание у всех довлело одно — заколотить побольше бакшиша, поэтому в магазине тебе не давали сдачи, а руководство обирало продавцов, готовя дольняшку своему начальству. Цеховики, хищения — все как положено на Кавказе, но как-то внешне достаточно безобидно, мол, а разве может быть по-иному? Такое тёплое болото, где, в общем-то, если не лезть напролом, было всем комфортно. Против Москвы бунтовать — такое никому даже в голову не приходило. В отличие от Грузии, которая всегда держала фигу в кармане.
Надо отметить, что в быту азербайджанцы, во всяком случае, бакинские, достаточно покладистые и добродушные люди. И в Баку был такой свой колорит, неповторимый дух, энергетика — старые улочки и дворики, чайханы, собрания уважаемых людей. Эх, ностальгия.
И тут на глазах все это начинает разваливаться. Весь уклад трещит по швам. И постепенно люди начинают звереть.
