даль нехорошая, мглистая, добрая, оживляющая рот-в-рот -
да в такую жизнь, простигосподи, в индуистский аттракцион:
режешь к празднику поросенка - хрипишь, и вода в глазах
поднимается черная, гулкая, словно море, со всех сторон -
над и под, и еще внутри - тот я сам, что поймать нельзя,
можно только почувствовать - этот гул, эту немую зыбь.
Песни тысячелетних, огромных рыб, горящих фосфорной слизью.
И взгляд, что кажется нарисованным, качается и скользит
в темноте, закипающей цветом, говорящей, дышащей близко.
2007
Z-лучи
Вот и хлынуло вспять, завернуло в пустую волну.
На песке ни звезды, ни бутылки с письмом из амурных -
ну же, дева собаки, иди сюда, делай гламуры,
с неба падают овцы - о ужас, я скоро усну,
а проснусь в том же будущем - циферки там, Z-лучи,
да старушечий запах вещей, позабытых на даче -
серый колокол моря, и птичка какая-то плачет,
и оторванный ставень стучит.
2007
тыгдымский экспресс
Тоскливые поля, где воздух рвется вдоль
железного тыгдым, вдоль креозота с медью,
гнилушки диких сел с диеза на бемоль
в гудящей темноте, на непонятном свете.
Ни времени, ни мест, ни старости, ни сна,
ни смерти натощак, ни имени, ни тела,
и умерший в пути все едет, не узнав,
ни рек заиленных, ни далей онемелых,
бок о бок с теми, кто в глухую кострому,
в уганду черную, караганду больную -
пьет, врет, идет курить, загнув губу окну
