где уцелевший фрагмент вавилонской азбуки до смешения
разъедал границу ума человечкам, или попросту говоря,
позволял быть всеми людьми даже в замкнутом помещении.
коцел-князь сказал что-то вроде: вот не было блять заботы.
у нас тут коррупция, агитация, инвестиций за всю херню,
национальное возрождение - и вдруг выясняется: вся работа -
абсолютная лажа. нас замочат в отхожем месте, истинно говорю.
и куда вы братцы потом пойдете со всею своей любовью -
имена с вас облезут, и бороды, и печати возраста на лице.
беспризорные дети, совсем ничьи, вот что вы сделаетесь такое.
ни отца, ни дома - одна дорога с лютым небом в самом конце.
2012
домашнее чтение
ни свет не кончится ни яростная речь
океанской пены с камушками в горле
с капустою в усах в осклизлом серебре
русалочьем неуследимом голом
и человечья тьма трещащая в огне
орущая бегущая к сиденьям
не кончится сольется с тою тьмой что вне
и будет бормотать из каждой тени
заглядывать в окно где лютые бобры
едят свои дрова или в окошко
где мышь читает про погибшие миры
и обсуждает этот ужас с кошкой
2012
слияния и поглощения
Вот троглодит съедает живого миссионера,
а потом вдруг валится набок, захваченный изнутри.
Тяжелое тело его резное, звериное небо серное.
Бусы, перья, джу-джу и трубка: с духами говорить.
