— Твою мать! Я, кажется, заболела. Меня знобит.
— Ты смотри не сдохни! Куда я дену твой труп?
— Сожрёшь.
В подъезде было темно. Сбивая бутылки, стоявшие на ступенях лестницы, поднялись на второй этаж. Квартира, стальную дверь которой Серёга отпер двумя ключами, не уступала лестнице изобилием стеклотары. Особенно много пустых бутылок было на кухне, где, судя по прочим признакам, имел место удалой пир, в котором участвовали какие-то сумасшедшие свиньи. В прихожей, кроме бутылок, наличествовали лишь вешалка с зимней курткой и небольшая тумбочка с телефоном. Дверь единственной комнаты, обклеенная страничками из плейбоя, была закрыта. Пока Сергей запирал наружную дверь, Ольга запихнула сумку под тумбочку, прошла в ванную, и, раздевшись встала под тёплый душ. Озноб прошёл сразу. Вскоре вошёл Серёга. Он был в других штанах и сухой футболке. Его усталый злой взгляд, упав на голую Ольгу, не оживился.
— Чего тебе? — спросила она, закрыв себя шторкой. Он не ответил. Сняв с вешалки полотенце, начал вытирать голову.
— У тебя есть имя? — спросила Ольга, делая воду погорячее.
— Конечно, есть.
— Ты мог бы его озвучить? Если двум людям предстоит спать на одной кровати, им лучше звать друг друга по именам, чем просто «Эй ты!».
— Сергей.
— Дурацкое имя.
— А меня Оля зовут.
— Какой идиот тебя так назвал?
— Папа. Он идиот, это правда. Но до тебя ему — как до звёзд.
— Серёженька, принеси мне какую-нибудь рубашку. Только не слишком рваную, если это возможно.
Сергей принёс не только рубашку, но и вельветовые штаны.
— Отлично, — сказала Ольга, закрутив краны. — Повесь их на батарею.
— Слушай, а водка у тебя есть?
— Да, где-то была.
— Найди мне её. Иначе я буду пить твою кровь.
— Штаны оказались Ольге узки, рубашка широковата. Но она их надела, за неимением лучшего, и пошла босиком на кухню. Серёга ставил на стол поллитровку водки. Две рюмки, тарелку с нарезанной колбасой и банку с томатами.
— Это всё? — возмутилась Ольга, сев на скрипучий стул к столу боком.
— Нет, есть ещё хлеб.
Ольга промолчала. Нарезав хлеб, Сергей положил на стол пару вилок, и, вскрыв бутылку, наполнил рюмки. Пили, не чокаясь. Стукнув по столу пустой рюмкой, Ольга сделала бутерброд и съела его, как ей показалось, с приличной скоростью. Но Серёга за это время успел съесть два.
— Ты медленней жри! — вознегодовала Ольга. — Мне что останется?
Выпили по второй. Предоставив Ольге уничтожать колбасу, Серёга запил рассолом, после чего притащил из комнаты сигареты и зажигалку.
— Ты пьяный был, когда выезжал на встречку? — спросила Ольга, прикуривая.
— Да нет.
— Так да или нет?
Сергей закурил.
— Ну с Кириллом дунули по-чуть-чуть.
— Молодцы какие!
— А Рамиль сам был обдолбанный просто в лом. Менты перед ним стелились, как суки рваные.
— Это были гаишники?
— Нет, простые муниципалы остановились. Рамиль отвёл их в сторонку, поболтал с ними. Один, я слышал, спросил: «Так точно ГАИ не нужно?» Рамиль сказал, что не нужно. Они свалили.
— Ну, а потом что было?
— Он переписал мой адрес и записал телефон, а мне свой оставил, домашний. Мобильный не захотел оставить. И мы разъехались. Я помчался к Кириллу и попросил его пробить номерок по компьютеру. Он пробил и назвал мне адрес. Вечером Рамиль звонит мне и говорит — Четыре тысячи долларов, два дня сроку, на третий включаю счётчик. Сказал ещё, что дома бывает после двух ночи. И бросил трубку. Меня взбесил этот разговор! На другой день я взял у Кирилла шпалер и ночью двинул на Ленинский. Полчаса стоял у подъезда, думая, как войти. Вдруг выходит девка. Я и вошёл. Через час подъехали вы с Рамилем. Дальше ты знаешь.
— Как ты сумел его пристрелить? Ведь он — профессионал.
