наступает Маяковский. Они скоро поняли, что к нему не приложим обычный способ обуздывания талантливого человека.
Талантливый человек входил в литературу с протестом. Когда-то к Наполеону вбежала прусская королева.
— Милосердие, император, — сказала она, — милосердие.
— Садитесь, — ответил Наполеон.
В мемуарах он записал: «Я сказал ей садитесь потому, что сидящая женщина не может быть патетична».
Так обращались до революции с молодежью.
Говорили, — садитесь, вот вам место в наших журналах, вот вам благосклонная рецензия, будьте как все.
Маяковский прошел жизнь, не садясь. Он ощутил историю и во имя ее пересоздал стих.
Дальше шли стихи: «В кровавом венце революций грядет 16-й год». Он ошибся только на год.
Маяковский вошел в революцию, как человек, который ждал ее прихода.
Пушкин в конце жизни занялся исследованием русского стиха, ссылался на Тредьяковского, Радищева, Востокова, говорил, что нужно стих приблизить к народному.
Вопросы о реформе стиха подымались в России обычно людьми революционно настроенными. Так говорил об этом Пушкин, который указывал, что реформаторство Радищева в стихе связано с его неуклонной революционностью. Русский стих, которым созданы великие произведения, вырастая, все еще не мог преодолеть наложенных на него когда-то правил, из которых он вырос.
Почувствовал другой стих Блок, но решил новый русский стих Маяковский, решил просто, не думая об этом.
Революция развязала его именно потому, что у нее были свои задачи и лозунги, у нее были слова, которых нельзя было изменять, которые должны были лечь в стих.
Так Маяковский, ставший поэтом революции, пересоздал русское стихосложение. Он писал в Роста, он писал рекламы, он писал поэмы, возвращаясь к ним с опытом агитационного стиха.
Не всегда у великого поэта есть великие соседи.
Не всегда теория успевает за практикой в искусстве.
Среди лефовцев — друзей Маяковского — были люди убежденные, что поэзия в революции отживет, что поэзия умрет. Были пролеткультовцы, которые говорили, что революционному народу не нужно образности, что вообще в искусстве исчезнет вымысел, будет только документ. Были люди, которые упрекали великого поэта революции в том, что он пишет о любви.
Маяковский был поэтом и рассказывал о любви. Рассказывая об этой любви, он оставался революционером.
Эта была борьба за будущего человека, который шире, а не yже человека вчерашнего. Борьба за будущее, борьба за мир настоящего и освоение истории — содержание послеоктябрьской литературы.
Маяковский начал работать в революции, писать для нее.
Города пустели.
Потухли печи, трубы отопления стали холодными.
В московской комнате Маяковского был ледяной мраморный камин, в углу одно окно.
Комната суживалась к окну и действительно была похожа на лодочку.
В этой лодочке плыл Маяковский через бурные годы.
Сугробы стояли в Москве окаменелыми волнами на два аршина над землей.
Валил дым, на полу «Роста» писал Маяковский плакаты, писал стихи о революции, о борьбе с разрухой.
Любовь его большая, долгая. Он представлял любовь с воскрешениями. В его стихах рассказывается о том, как он погибает, уходит из земли, возвращается снова и снова продолжает ту же любовную тему.
Я не пишу хроник. Поэтому вспоминаю о другом.
В начале лета да и сейчас еще у подъезда Художественного театра стоят очереди на «Анну Каренину».
Милиция регулирует очередь.
