- Да мне все равно, кто, что, и где, раструбит. Я просто хочу наслаждаться жизнью, как это делают парни. Почему вдруг Цыник крутой мачо, а я шлюха?
- Потому что он парень!
- А я девушка. Что с этого?
- Да все!
- Что все?
- Короче. О чем с тобой разговаривать? Ты ведь и сама все прекрасно знаешь, только прикидываешься дурой.
- А может не знаю?
- Да ну тебя, Сова. Поступай как знаешь, правильно Танька говорила - самостоятельно нырнуть в кучу говна, это твое право. Только прошу, никогда не посвящай меня в подробности своих загулов, мне это реально неинтересно. И вообще, давай повторять стих, а то Гитлер в юбке с удовольствием начнет окунать нас в дерьмо уже через несколько минут.
Инга моментально привела во исполнение свою речь и уткнулась в учебник по литературе, я же на какое-то время «подвисла», задаваясь вопросом «Продолжать или нет?». Но вдруг в голове проскользнуло «Рит, ты хорошая девочка, и все такое…». Продолжать однозначно! Не хочу любить, не хочу страдать, не хочу плакать и убиваться за мудаками, не хочу, чтобы было больно. Тогда, может, просто забить и быть одной, чем вместе с кем попало? Нет, это не мой вариант. Не успокоюсь, пока не отыграюсь за свою боль, и не важно, что страдать будет не Стеклов, а другие. Все они одинаковые.
10
- Голугин, отвали от меня.
- В смысле?
- В прямом.
- Сова, ты че-то попутала?
Мое лицо враз оказывается у лица Толика и … господи, какие же у этого придурка все-таки красивые глаза! Глаза, и больше ничего.
Сегодня четверг, первый день как Толик Голугин объявился в школе после своей днюхи. За все эти дни мы с ним обменялись тремя сообщениями в ВК и все. Даже не созванивались. Меня мало волновало где он и что с ним, а его в этом мире, я подозреваю, вообще ничего не волнует.
Седьмой урок - физра. Спортивный зал. Разбор полетов.
Я не хотела посылать Голугина на глазах у всех и шесть уроков старательно терпела его шлепки по моей заднице, тупые ухмылки и попытки зажать меня в каком-нибудь темном углу. Но, видит Бог, ни что не вечно, и моему терпению пришел конец, когда этот урод схватил меня за грудь на глазах у всего класса и даже Виктора Петровича.
- Я ничего не попутала, а ты отвянь. - Толкаю его обеими руками в грудь, класс снова в ожидании «спектакля».
- Сова, ты моя телка и я буду делать с тобой что хочу и когда, ты поняла? - началась игра на публику. Слова Толика звучат громко и отчетливо, я даже вижу, как он время от времени косится по сторонам. Что ж, ему же хуже.
Счастье Толика заключается в том, что физкультуру в нашем классе многие любят прогуливать и вместо почти тридцати пар глаз, за нами в этот раз наблюдало только тринадцать. Да и Виктор Петрович удачно исчез у себя в коморке.
- Толя, милый, мы не можем быть вместе, пойми. - Обворожительно хлопаю ресницами, виновато улыбаюсь и практически «сюсюкаю». - Ты слишком хорош для меня, честно. Попробовали - не вышло.
- Что значит «не вышло»? Эй, ты че, кинуть меня вздумала? - На лице Голугина непонимание вперемешку со злобой и в какой-то момент мне даже кажется, что он ударит меня, но, слава богу, зажав руки в кулаки так, что я вижу белые костяшки, Толик прячет их в карманах.
- Кинуть, это слишком грубо. Скорее - поставить в наших отношениях точку.
- Какие к черту отношения? Мы с тобой мутим не больше недели, это еще не отношения.
- Вот именно. Так что давай то, что было между нами, спишем на неудачное свидание и все. Мы просто не подходим друг другу.
Только теперь в огромном спортивном зале я начинаю слышать не только наши с Голугиным голоса, а и шепоток удовлетворенных одноклассников.
- Знаешь, Сова, ты не Сова - ты еще та сука! Да пошла ты. - Бросает прямо в лицо Толик и уходит к сбившимся в стайку парням, которые реагируют на его фразу бурными аплодисментами.
Слышу противное хихиканье у себя за спиной - это «радуется» за меня женская половина класса. Но поддержки мне искать не у кого - Усик не посещает школу вот уже четвертый день, у нее ангина, а Инга на этот урок взяла у Виктора Петровича освобождение, у нее месячные. Не смотря на то, что кроме Кузнецовой и Усик в нашем классе числится еще семнадцать девчонок, девять из которых сейчас присутствуют, подруг среди них у меня нет. Да, я со всем в нормальных отношениях, но точно не в таких, чтоб выреветься сейчас на чьем-то плече.
- Круто ты его. - Ехидно ухмыляется Стрекоза Алина.
- Ага, этого придурка давно на место нужно было поставить. - Типа «поддержала» или меня или Алину, не понятно, Лубянова Маринка.
- А я считаю, Голугин прав - ты в сучку превращаешься, нельзя так с пацанами. - Обозвалась Федотова Кристина, та еще «одноклассница» с репутацией - «дам всем, даже обиженным и ущемленным», вот только «брать», даже такие не хотят. Она тупо мутная, невзрачная курица с избыточным количеством любви, которую она не знает куда пристроить. Со всеми «сюси-пуси», за что ее не любят ни девочки, ни мальчики.
- Всем спасибо. Все свободны. - Неожиданно даже для себя сомой, вырывается из меня наружу.
Одноклассницы переглянулись.
- Да пошла ты! - Алина поставила в нашем общении точку и все дружно подхватили ее инициативу, демонстративно повернувшись ко мне спинами. Тоже мне, обиженные.
- Почему прохлаждаемся? - Очень кстати в зале появляется Виктор Петрович с волейбольным мячом в руках.- Физкультура это такой предмет - учить можно даже, когда меня нет. Разминаемся, ребята. Живее, живее. Делимся на две равные команды и начинаем игру. Кстати, команда-победитель освобождается от следующего урока физкультуры.
В нашу сторону летит мяч.
- Ураа-а-а! - вопить начинают все.
- Круто. - Одновременно проговаривают несколько человек, и начинается формирование команд.
Даже не знаю почему, но у меня сложилось такое впечатление, что буквально все одноклассники с удовольствием разделились бы вот так: Сова - в одной команде, а все остальные в другой.
Короче весь этот бред «я не хочу с этой курицей в одной команде быть» и «у нас в команде не место сукам», мог бы продолжаться до бесконечности, но, Виктор Петрович, честь и хвала ему, воспользовался своим строгим учительским - «На
