Взгляд Филипа уставился на неё, твердый, как мрамор. Она поняла, что ненамеренно цитирует Марко. Возможно, Филип подумал, что это своего рода пощёчина, что она предъявляет претензии к его отцу, используя его слова. Она не знала. Она не знала его. Ей приходилось постоянно напоминать себе об этом.
— Мы договорились о месте встречи.
— Ещё есть время?
— Да.
— Как много?
Она увидела, как в его глазах промелькнуло "мы не говорим об этом". Когда он заговорил, его голос звучал тоньше, моложе, более уязвимо.
— Мало.
— Насколько мало?
Он отвёл взгляд.
— Очень мало.
В то время она знала, что на Церере существует радикальная ячейка АВП, но её это не волновало. Радикальный АВП тоже АВП, а значит, они были семьей. Как безумный дядюшка, который напивался и лез в драки. Но повышение тарифов Землёй и снижение цен на руду Марсом поставили астеров в положение, когда астеры для них стали превыше всего. И после полетов с Рокку, разговоры об убийстве землян и марсиан превратились в, своего рода, белый шум.
Роды были тяжёлыми. Тридцать часов труда. Мускулы её брюшной стенки были слабее из-за жизни в непостоянной гравитации. Если бы они были на корабле Рокку или даже на станции Гигея, она, возможно, умерла бы, а с ней и ребенок. Но медицинский комплекс на Церере уже сталкивался с такими случаями, а то и хуже. Седая женщина с множеством тату на руках находилась в её комнате всё время, напевая мелодии на суахили и арабском. Наоми всё ещё могла видеть её и слышать её голос, хоть и забыла имя женщины. Если вообще знала его.
Филип издал свой первый, измученный, сердитый вздох в пять утра на следующий день после того, как она вошла в этот комплекс. Педиатрический автодоскоп сканировал его в течение самых длинных пяти секунд жизни Наоми и благополучно объявил ребенка здоровым в пределах стандартной погрешности. Седая женщина положила его на грудь Наоми и пропела благословение.
Ей не пришло в голову задаться вопросом, где был Марко. Она предположила, что он где-то в зале ожидания, готов выкурить какой-нибудь эквивалент сигары, как только придут новости о ней. О ней и их сыне. Может, так и было.
— Нам нужно быть там, или достаточно покинуть станцию? — спросила Наоми.
— Как минимум покинуть станцию. Лучше быть на месте, но точно не тут.
— И куда мы направимся?
— Кластер Венгрии.
Это была группа мелких астероидов с высокой отражательной способностью. Там не было станции, только хранилище со свободным доступом. Самые близкие к внутренним планетам камни.
— Мы там с кем-то встретимся?
— Не там. Есть корабль в паре дней пути. По направлению к Солнцу. Размещенный в Венгрии. Называется "Пелла".
— А потом?
Филип по-астерски пожал плечами. Видимо, ей не позволено знать больше. Ей было интересно, что произойдет, если надавить, но знала, что не пойдет на такой эксперимент. "Прости, — подумала она. — Я любила тебя больше всего на свете. Я бы осталась, если бы могла. Я бы забрала тебя с собой".
Филип взглянул на неё и отвёл взгляд.
После родов большую часть недели она провела в палате. Ребенок очень долго не давал ей уснуть, но, если не считать неделю адских колик, с ним не было ни легче, ни сложнее, чем она ожидала. Больше всего она страдала от скуки, но с этим ей помогал Марко. В местную компанию, с которой он выпивал, входили механики и техники, работающие в порту, и Марко рассказывал ей о инженерных проблемах, которые те пытались решить. Они были вроде консультантов, работающих за половину оклада. Она помогала им по доброй воле и из-за потребности делать то, что будет держать ум в тонусе. Пока Филип дремал в своей пластиковой кроватке, она настраивала программы диагностики очистителей воды. Построила виртуальный синхронный генератор последовательности, чтобы усилить чувствительность датчиков. Разработала программное обеспечение для тестирования ограничителей магнитного поля, сдерживающего ядро реактора.
Ограничителей вроде тех, которые вскоре погубят "Гамарру".
— Хорошо, — сказала Наоми. — Я посмотрю, что я могу сделать.
— У тебя есть доступ к другому кораблю? — спросил Филип.
— Я могу взять что-нибудь на прокат.
— Нельзя брать на прокат. Не должно оставаться следов.
Она понимала, если это произойдёт, вооружённые люди придут за Филипом, Цином и всеми остальными. Может, силы безопасности, может, соперничающая фракция, а может, кто-то ещё, о ком она даже подумала. Но будут последствия. И будет насилие.
— Я могу взять на прокат тайно, — сказала Наоми. — Если не получится, я позабочусь, чтобы следы не привели к тебе.
Филип сглотнул. На мгновение она увидела, как в нём промелькнул страх. Ему было шестнадцать лет. На год моложе неё, когда она встретила его отца. На три года моложе неё, когда она держала его на груди, чтобы покормить.
— Я бы искала тебя, если бы он мне позволил, — сказала Наоми. Слова сорвались с языка из-за потребности, которую она не могла контролировать. Он был мальчишкой. Он нёс бремя, которое на него уже возложил Марко. Которое сделало его ответственным, как она понимала, за далеко не доброе дело. Она поднялась на ноги. — Тебе не нужно ничего делать. Только мне. Если бы он мне позволил.
"Если бы он мне позволил, — слова были тяжелыми и токсичными, словно свинец. — Я бы сделала то, что хотела, вот только он всё ещё контролировал меня. Всё ещё контролировал. После всех этих лет, всех этих перемен, и после всего того, что я сделала и кем стала, я бы не оставила тебя ему, вот только Марко всё ещё контролирует меня. Сдерживает меня. Наказывает меня за то, что не позволяю контролировать себя открыто".
— Ладно, — сказал Филип. Выражение его лица было пустым.
Наоми кивнула. Её руки так сильно сжались в кулаки, что болели костяшки пальцев.
— Дай мне день, чтобы узнать больше.
— Приходи в клуб, — сказал Филип. — Если нас там не будет, просто подожди, и мы свяжемся. Мы должны быть в движении.
"Я думала, что смогу остаться с тобой," — подумала она, а потом возненавидела себя за разочарование, которое почувствовала. Это было не воссоединение. Её незавершённое дело с Филипом, может, и привело её сюда, но он делал что-то ещё. Что-то, что привело давно потерянную мать обратно в его жизнь. Если она хотела сидеть рядом с ним, есть сладости и делиться историями, как они раньше никогда не делали, то это её проблема.
— Разумно, — сказала Наоми. Она поколебалась, а затем повернулась к двери. Когда она подошла к ней, он снова заговорил, его голос был жёстким. Будто
