— Ты, должно быть, издеваешься, — сказал Сакаи уже в третий или четвёртый раз. Лицо главного инженера было красным, зубы стиснуты. Он прибыл на пост службы безопасности через несколько минут после Фреда и Холдена, и Холден был немного удивлен, что Фред до сих пор его не прогнал. — У меня на следующей неделе прибывают восемь кораблей. Что мне теперь делать? Сказать, чтобы оставались на орбите, пока мы не решим, впускать ли их?
— Похоже, хорошее начало, — сказал Фред.
— У нас поставок на полтора десятка контрактов.
— Я осведомлён об этом, мистер Сакаи, — голос Фреда не стал громче, в нём не было злости. От этой холодной вежливости у Холдена на затылке зашевелились волосы. Сакаи, похоже, почувствовал то же. Это не остановило его, но голос из обвинительного превратился в почти вкрадчивый.
— У меня поставки на два десятка рабочих мест. На нас рассчитывает много людей.
На мгновение показалось, что плечи Фреда опустились, но его голос был таким же сильным.
— Я осведомлён об этом. Мы откроемся снова, как только сможем.
Сакаи заколебался, будто хотел что-то добавить. Вместо этого он сделал короткий нетерпеливый вздох и вышел, когда зашла глава службы безопасности. Это была худощавая женщина, которую Фред звал Драммер, но Холден не знал, было ли это её именем, фамилией или просто каким-то прозвищем.[Drummer — барабанщик (англ.).]
— Как дела? — спросил Фред.
— Ничего, с чем бы мы не справились, — ответила она. У неё был выраженный акцент, но Холден не мог понять, какой именно. Она взглянула на него, коротко кивнула и повернулась к Фреду. — Есть ли какая-нибудь информация о сроках действия блокировки, которую мы можем предоставить?
— Передайте им, что прекращение в обслуживании будет максимально коротким.
— Да, сэр. Спасибо, сэр, — сказала Драммер и развернулась к двери.
— Драммер. Прикрой за собой дверь, хорошо?
Она моргнула, взглянула на Холдена, а затем отвела взгляд. Ничего не сказав, она ушла и закрыла за собой дверь. Фред грустно и утомленно улыбнулся Холдену.
— Сакаи прав. Я просто закрыл аналог крупного портового города из-за одной пропавшей женщины. Ежечасно при таком положении Тихо теряет тысячи кредитов в дюжине различных валют.
— Значит, нам нужно побыстрее найти её.
— Если только они уже не засунули её в переработчик и не расщепили её на воду и несколько активных молекул, — сказал Фред. А затем добавил: — У меня куча сенсоров прочёсывают окрестности. Если её выбросили в космос, мы скоро об этом узнаем.
— Спасибо, — сказал Холден, оперевшись на стол. — Знаю, я редко это говорю, но я ценю это.
Фред кивнул в сторону двери.
— Видел её? Драммер?
— Конечно.
— Я работаю с ней напрямую в течение трёх лет и знаю, кем она была десять лет назад.
— Ясно, — сказал Холден.
— Если бы ты спросил меня вчера, я бы сказал, что доверил бы ей свою жизнь.
— А сейчас?
— Сейчас на этой станции есть лишь один человек, относительно которого я уверен, что он не выстрелит мне в затылок, если я продолжу настаивать на своём. И это ты, — сказал Фред.
— Это должно быть очень неудобно.
— Так и есть. Я хочу сказать, Джеймс, хоть я и рад слышать, что ты ценишь всё, что я для тебя делаю, с этого момента я нанимаю тебя своим личным телохранителем. В свою очередь, тоже постараюсь проследить, чтобы никто не пристрелил тебя.
Холден медленно кивнул. Где-то в глубине его мозга зародилась мысль, которая ещё не совсем сформировалась. На него нахлынула волна головокружения, словно он смотрел вниз с утеса.
— Лишь мы вдвоем против глубинного заговора в АВП.
— Да, до тех пор пока я не получу доказательств обратного.
— Не сильно хорошая позиция для нас, правда?
— Вряд ли у меня был какой-то выбор, — сказал Фред. — Но кто-то умеет обходить мою систему безопасности, и что бы там ни сделала твой друг-репортер, это достаточно их припугнуло, чтобы поймать на горячем.
— Пропавшие корабли, — сказал Холден. — Есть несколько человек, в разговоре с которыми я это упоминал.
— Пожалуй, не самая лучшая идея.
— Оглядываясь назад, думаю, мне не следовало столько об этом болтать, но...
— Я не об этом, — сказал Фред. — Проникнув во вражескую структуру безопасности, нельзя показывать, что тебе это удалось. Это главный приём информационной войны. Пока враг не знает, что он скомпрометирован, можно продолжать собирать информацию. От этого не откажешься, если ставки невообразимо высоки или...
— Или?
— Или скомпрометированный враг в любом случае не собирается задерживаться надолго на одном месте. Я не знаю, может, те пропавшие корабли вспугнули кого-то и заставили допустить глупую ошибку, или моя позиция на Тихо настолько шаткая, что теперь неважно, знаю ли я.
— Ты как-то спокойно на всё реагируешь.
Фред приподнял бровь.
— Я паникую внутри, — бесстрастно сказал он.
Холден глянул на горстку вещей Моники, словно они могли что-то добавить к разговору. Экран ручного терминала вспыхнул и погас. Блузка уныло висела на столе.
— Тебе удалось что-то узнать из её терминала? — спросил он.
— Мы не можем к нему подключиться, — сказал Фред. — Все диагностические программы отключаются или тонут в чужой шифровке. Журналисты...
Холден взял терминал. Разбитый дисплей показывал лишь беспорядочный рассеянный свет. На экране можно было с трудом распознать лишь мигающую красную кнопку в одном углу и несколько букв в очень большом осколке: "NG SIG". Холден нажал на красную кнопку и ручной терминал вспыхнул и погас. Кнопка исчезла, буквы сменились чем-то светло-коричневым с линией поперёк, один фрагмент мозаики, плавающей в море шумного светового излучения.
— Что ты сделал? — спросил Фред.
— Тут была кнопка, — сказал Холден. — Я нажал на неё.
— Чёрт возьми. Ты что так каждый день живёшь?
— Смотри. Это... думаю, я принял входящий сигнал.
— Откуда?
Холден покачал головой. Затем повернулся к горстке вещей Моники. Крошечная мысль, постоянно его беспокоившая, наконец-то проскользнула в его сознание и он почувствовал облегчение.
— Её видеокамера, — сказал он. — У неё есть маленькая портативная камера для интервью. Она умышленно незаметная, чтобы человек, с которым она разговаривает, забывал, что говорит на камеру.
— И?
Холден развёл руками.
— Её здесь нет.
Фред шагнул вперёд, сжав губы в тонкую линию. Перевёл взгляд на беспорядочный свет, исходящий с разбитого экрана. Холден почувствовал движение, как будто изображение слегка переместилось. Откуда-то из-за двери кабинета Фреда донеслись голоса. Мужской голос повысился от гнева, спокойный голос Драммер коротко ответил.
— Ты
