— Ну что там? — спросил Фред, и на этот раз Холден вспомнил, что надо сперва включить микрофон.
— Я нашёл её.
Спустя три часа они уже были в медотсеке на станции Тихо. Палата была изолирована, снаружи стояло четыре охранника, а все сетевые соединения отключили на физическом уровне. Остальные три койки стояли пустыми, пациенты, если кто-то и был, перенаправлены в другие места. Это было наполовину послеоперационной палатой, наполовину камерой содержания под стражей для обеспечения безопасности, и Холден мог лишь предполагать, понимает ли Моника, насколько эта охрана была театрализованной.
— Это было совсем не весело, — сказала Моника.
— Знаю, — сказал Холден. — Ты многое пережила.
— Так и есть, — слова были невнятными, словно она была пьяна, но в глазах были те же острота и сосредоточие, которые привык видеть Холден.
Фред, стоявший в изножье кровати, скрестил руки на груди.
— Извини, Моника, но мне придётся задать тебе несколько вопросов.
Её улыбка достигла глаз.
— Обычно всё наоборот.
— Да, но я обычно не отвечаю. Надеюсь, что ты всё-таки станешь.
Она глубоко вздохнула.
— Ладно. Что там у тебя?
— Почему бы нам не начать с того, как ты оказалась в том контейнере? — сказал Фред.
Она пожала плечами, выглядело это весьма болезненно.
— Особо не о чем рассказывать. Я была в своей квартире, дверь открылась. Вошли двое. Я послала сигнал тревоги службе безопасности, много кричала и попыталась вырваться. Но потом они брызнули мне чем-то в лицо, и я отключилась.
— Дверь открылась, — сказал Фред. — Ты не впускала их?
— Нет.
Выражение лица Фреда не изменилось, но Холден почувствовал растущий груз на его плечах.
— Продолжай.
— Я пришла в себя, когда они положили меня на аварийную кушетку. Я не особо могла двигаться, — продолжала Моника, — но мне удалось включить свою камеру.
— Ты слышала их разговоры?
— Да, — сказала она. — Они были астерами. Ты ведь к этому клонишь, верно?
— К этому тоже. Расскажешь, что они говорили?
— Они назвали меня парочкой нелицеприятных слов, — сказала Моника. — Ещё они говорили что-то о триггере. Я не смогла распознать всё, что слышала.
— Астерский диалект временами сложно понять.
— Особенно когда меня накачали чем-то и схватили, — сказала Моника, её голос зазвучал жёстче. Фред поднял руки в успокаивающем жесте.
— Без обид, — сказал он. — Ты запомнила что-то специфическое, что...
— Ты о пропавших кораблях колонистов?
— Пока рано говорить, о чём, — сказал Фред, а затем неохотно добавил: — но это, безусловно, один из вариантов.
— Тогда это дело рук АВП. Просто тебя не поставили в известность.
— Я ничего не подтверждаю и не отрицаю, только не сейчас.
— Тогда я тоже не стану, — сказала Моника, скрещивая руки на груди.
— Эй, эй, эй, — сказал Холден. — Ну же, вы двое. Мы же здесь все на одной стороне, верно?
— У меня есть несколько условий, — сказала Моника.
Фред стиснул челюсти.
— Мы только что спасли тебе жизнь.
— И спасибо вам за это, — кивнула Моника. — Итак, вы включаете меня в расследование и ничего от меня не скрываете. И эксклюзивное интервью с вами обоими. Тогда я рассказываю вам всё, что накопала о кораблях колонистов и о моём похищении. Включая то, что я не сказала Холдену. И честно предупреждаю перед выходом в эфир.
— Погоди, — сказал Холден. — Есть что-то, что ты мне не рассказала?
— Полное согласование материала со мной перед его выпуском в эфир, — сказал Фред.
— И не мечтай, — отрезала Моника. — Я нужна тебе.
— Полное согласование только по вопросам безопасности, — сказал Фред. — За две недели до выхода в эфир.
Глаза Моники были яркими и голодными. Холден путешествовал с ней две недели, когда они впервые летели к Кольцу, и ему казалось, что он знает её. Беспощадность в выражении её лица удивила его. Фреда, казалось, это только позабавило.
— За неделю до эфира и без необоснованных умалчиваний, — ответила она и указала пальцем на Фреда. — Я полагаюсь в этом на тебя.
Фред взглянул на Холдена, его улыбка была слабой и невесёлой.
— Ну, теперь у меня есть два человека, про которых с уверенностью можно сказать, что они не работают на противника.
Единственное, чего не знал Холден... Нет, не так. Единственное, что знал Холден, но не одобрял, это количество кораблей, движущихся сквозь кольца к обширной россыпи новых планет. По записям Моники было отслежено почти пятьсот кораблей, совершивших перелёт. Многие, которые были даже меньше "Росинанта", путешествовали группами, чтобы заявить права на новые, неизвестные миры, или же чтобы присоединиться к недавно освоенным местам под названием Париж, Новый Марс или Фирдаус. Другие судна были больше — настоящие колониальные корабли, загруженные теми же видами припасов, что и поколения назад, когда человечество осваивало Луну, Марс и спутники Юпитера.
Первым пропавшим был "Сигюн". Это был переделаный водовоз, немного новее, чем "Кентербери". Затем "Горный Ритм", крошечный шахтёрский корабль, практически выпотрошенный, чтобы поставить туда двигатель Эпштейна, в три раза превышающий мощность самого корабля. "Рабиа Балхи", лучшие кадры перелёта которого Моника ему показала, но он не был первым или последним пропавшим. Как только он прошёл, Холден отметил типы и особенности пропавших кораблей, чтобы отправить информацию Алексу. "Пау Кант" мог быть любым из них.
Была и другая закономерность исчезновения. Корабли пропадали во время высокого трафика, когда внимание станции Медина было рассредоточено между пятью или шестью разными кораблями. В последствии, что было интересно, кольцо, через которое проходил пропавший корабль, показывало не радиационный всплеск, а разрыв — момент резкого изменения фоновых уровней. Ничего похожего при других переходах не было. Моника интерпретировала это как доказательство загадочной и зловещей работы инопланетной технологии. После проделанной работы, Холдену это больше напоминало глюк, оставшийся после подделки данных. Как, например, подмена ящика, в котором похитили Монику, или исчезновение в мужском туалете, кто-то должен был спрятать "пропавшие" корабли, вернувшиеся через кольцо. Если был подобный глюк в данных с датчиков кольца, ведущего в Солнечную систему...
— Холден?
Офис службы безопасности вокруг него был пуст. Фред очистил его для "личного использования", что означало для использования в качестве центра частного расследования того, насколько сильно он был скомпрометирован. Сотрудники службы безопасности, мимо которых проходил Холден, казалось, были растерянны из-за того, что их вывели из офисов, но никто не высказал никаких возражений. Или, по крайней мере,
