– Я встречаюсь с другим парнем, – выпалила я.
Это не было ложью. Почти.
Я даже по телефону услышала его вздох.
– Что? Давно?
– Прости. Ты классный парень. Ничего личного…
– Какого хрена, Рокси?
Я выпрямилась от удивления. Я никогда раньше не слышала, чтобы он сквернословил. Не то чтобы я была неженкой, но его брань меня потрясла.
– Ты встречаешься с другим? – продолжил он. – Может, стоило мне сразу об этом сказать? Я бы не стал терять время на шлюху.
– Ого. Это уже перебор. Иди в задницу, – сказала я и сбросила звонок.
Я так злилась, что у меня голова шла кругом. Лишь через несколько минут я достаточно успокоилась, чтобы войти в студию.
Когда я открыла дверь, мне в ноздри ударил пластиковый запах акварели и промытых кистей. Я глубоко вдохнула и позволила аромату, который многим не пришелся бы по вкусу, себя успокоить, отгоняя все мысли о Дине. На стенах висели мои любимые работы и вырезки из журналов – слова и фразы, которые я встречала в разные годы и которые казались мне подходящими для рисунков.
Поставив стакан с чаем и положив телефон на столик возле двери, я подошла к мольберту и вытащила резинку для волос. Остановившись у холста, собрала влажные волосы в хвост.
Погодите-ка.
Я опустила руки и пошевелила пальцами, глядя на мольберт. В пятницу, сняв с него картину для Чарли, я не заменила холст, а в субботу у меня уже не было на это времени. Если подумать, накануне я и вовсе не заходила в студию.
Но теперь на мольберте стояла рама с новым холстом.
Наклонив голову набок, я прокрутила в памяти последние сорок восемь часов. Может, я все же заменила холст, закончив последнюю картину? В любой другой момент это было бы вполне вероятно. Я частенько делала привычные вещи на автомате, но на этот раз почти не сомневалась, что холст не меняла.
Я подумала о пульте в холодильнике, работающей посудомойке, сиденье унитаза…
Пора было звонить охотникам за привидениями.
И все же этот призрак помогал мне жить. Пугал меня немного, но все делал верно.
Отвернувшись от мольберта, я поежилась. По спине побежали мурашки. Мой взгляд упал на телефон. Заставив себя сделать это, я подняла мобильник и открыла папку сообщений. Стоило мне нажать на последнее сообщение от Риса, как сердце замерло у меня в груди.
Не было ничего особенного в том, чтобы написать какому-то парню.
Не было ничего сложного в том, чтобы написать парню, который видел мои прелести и довел меня до экстаза.
Но вот писать парню, который мне очень, очень нравился, было чертовски страшно.
Я написала ему «Привет», а затем погасила экран и бросила телефон обратно на столик, словно ядовитую змею. Тут-то я и почувствовала себя той еще гадиной, ведь Рис, наверное, еще спал.
Отбежав от телефона, я только успела взять свой стул, как раздался звонок.
– О боже, – прошептала я, поворачиваясь обратно. На экране высветилось новое сообщение. – Какая же я идиотка.
Я подошла обратно к телефону. Как я и ожидала, сообщение прислал Рис. Восемь слов – всего восемь слов, – но мои губы тут же растянулись в глупой улыбке.
«Привет, малышка, я как раз о тебе думал».
Схватив телефон, я несколько раз глубоко вздохнула.
«Я тоже о тебе думала».
Кровь прилила к моим щекам, потому что мой ответ показался чересчур ванильным, в то время как сообщение Риса было чудесным.
Он ответил почти сразу:
«Само собой».
Я усмехнулась его самоуверенности и поняла, что должна сделать. Мне нужно было поговорить с ним, пока все это не зашло слишком далеко.
Не успела я ответить, как он прислал еще одно сообщение:
«Я правда только что о тебе думал. Угадай, чем я в этот момент занимался?».
Округлив глаза, я напечатала:
«О боже».
Последовала пауза.
«Неужели так страшно это признать?»
Нет. Я покачала головой и ответила:
«Нет».
«Отлично, – написал он, а затем добавил: – Рад слышать, что ты не считаешь меня извращенцем».
«Почему же? Я все равно считаю тебя извращенцем».
«Но хотя бы сексуальным?»
Тут я рассмеялась в голос.
«Определенно сексуальным».
Я подождала секунду, а затем написала:
«По-моему, у меня поселилось привидение».
«Что?»
Мои уши вспыхнули, и я пожалела, что сообщила ему об этом.
«Неважно, – написала я. – Просто шучу. Ты сегодня свободен?»
Он ответил не сразу, и я занервничала. Наконец я прочитала:
«Сегодня я работаю, но завтра буду весь твой, если ты не против».
«Смеешься?» – ответила я.
Снова глупо улыбаясь, я подпрыгнула от радости, прежде чем добавить:
«Завтра в самый раз».
Мы обменялись еще несколькими сообщениями и решили встретиться у меня около семи вечера. Он пообещал захватить еду, а мне, пожалуй, стоило купить вина, чтобы глотнуть для храбрости и утопить свои печали, если вдруг что-то пойдет не так.
Глава 12
– Знаешь, я бы не удивился, если бы такое сотворил один из твоих братьев, ведь с мозгами у них порой напряженка.
Сидя на краешке кресла, я хмурилась, пока отец вышагивал из стороны в сторону перед моим диваном. Не такого я ожидала от утра понедельника, но удивляться здесь было нечему. Каким-то образом до моих родителей не дошли вести обо мне, проклятой книге и лобовом стекле Генри. Видимо, настал день расплаты, потому что я сама позвонила маме и рассказала, что случилось в пятницу.
Уже через полчаса у меня на пороге стоял отец.
Гэвин Арк был невысок, но крепко сложен, как полузащитник футбольной команды. На его висках виднелось всего несколько седых волосков, отчего я гадала, не экспериментирует ли он с мужской краской для волос.
– Особенно у твоего младшего брата, – все сильнее распаляясь, продолжал он. – Порой мне кажется, что у Томаса и двух рабочих клеток мозга не наберется. Знаешь, что он вчера выкинул? – Он остановился возле дивана и упер руки в бока. – Спустился в подвал, чтобы взять из холодильника газировку, и оставил чертову дверцу открытой, словно надеясь заморозить весь дом.
Я рот открыла от удивления.
– А потом я слышу, что ты пробила книгой лобовое стекло! – Он поднял руку и провел по темно-каштановым волосам. – Я и понятия не имел, что такое вообще возможно.
– Очевидно, нужно просто попасть в правильное место, – пробормотала я.
Папа прищурился, и я прикусила язык.
– Мы тебя такому не учили. Тем более что ты сама сказала маме: Генри тебя не провоцировал.
– Это правда, – смущенно призналась я.
Вздохнув, отец подошел ко мне.
– Милая, я знаю, что ты от Генри не в восторге. От него в этом городе никто не в восторге. Но нельзя же портить его имущество. Ты ведь и сама это понимаешь.
Я кивнула.
Положив тяжелую руку мне на плечо, он легонько его сжал.
– Тебе подкинуть денег, чтобы оплатить ремонт окна?
Я хотела отказаться, но от переизбытка чувств не смогла вымолвить ни слова. Слезы навернулись на глазах. Родителям, конечно, не понравилось, что я сотворила такую глупость, но главным образом они были разочарованы. Папа был прав. Они
