Да этот парень точно спятил.
– Ты хочешь заставить меня пустить тебе пулю в лоб? – ответил Рис, и в его голосе я услышала едва сдерживаемый гнев.
– А ты хочешь, чтобы я положил этому конец?
Рис поиграл желваками.
– Приятель, я хочу лишь, чтобы ты хорошенько поразмыслил…
– Не подходи ближе, – перебил его Кип и плотнее прижал нож к моей коже. Я пискнула – по шее полилась тонкая теплая струйка. Кип шагнул в сторону, увлекая меня за собой. – Клянусь богом, я ее прикончу!
– Я не подхожу, – сказал Рис, не опуская пистолета. – Но я хочу знать, какой у тебя план. Что ты задумал?
– Какая тебе разница? – Кип снова шагнул в сторону. Рис не стал к нему приближаться, но повторил все его движения, пока мы не поменялись местами. Теперь мы с Кипом стояли спиной к шкафу. – Выхода нет. Я не идиот. Я знаю, что нужно сделать.
Мой пульс участился, когда Кип крепче обхватил рукоятку ножа. Я представила, как Кип перерезает мне горло, а затем уходит от ответственности, делая одну простую вещь. Совершая самоубийство руками офицера полиции. Кип знал, что он в западне. Я сомневалась, что он готов был просто отбросить нож и сдаться.
Я заметила, как взгляд Риса на доли секунды сместился чуть левее нас, но мне могло и показаться, ведь без очков и с одним открытым глазом зрение у меня было, мягко говоря, не супер.
– Мы можем все обсудить, – сказал Рис, опуская пистолет. – Мы с тобой. Давай поговорим. Отпусти Рокси. Давай поговорим вдвоем.
Почувствовав, как Кип покачал головой у меня за спиной, я вздохнула. Стоило мне пошевелиться, и лезвие перерезало бы мне горло. Но я не могла не попытаться вырваться. В голове крутилось множество мыслей. Что мне было делать, чтобы не свести счеты с собственной жизнью?
Если это и правда были мои последние минуты в этом мире, мне хотелось поцеловать Риса в последний раз и почувствовать, как он меня обнимает.
– Рис, я… – дрожащим голосом сказала я. – Я люблю тебя.
– Малышка, ты еще не раз мне это скажешь. Поняла? – Рис не сводил глаз с Кипа. – Но нам с Кипом нужно об этом поговорить. Он отпустит тебя, и мы все обсудим.
– Думаешь, я ее отпущу? Думаешь, мне есть что сказать? – ответил Кип надломившимся голосом. – Это…
Раздался оглушительный треск. Кип дрогнул, а за ним дрогнула и я. Нож выпал у него из руки и скользнул по моей коже. Кип отпустил меня. Я сделала шаг вперед, а он упал на пол.
Секунду спустя Рис уже обнимал меня и говорил что-то. Он убрал волосы с моего лица и осторожно прижал руку к моей шее, но я развернулась, чтобы выяснить, что произошло, потому что выстрела я не слышала. Я не видела, как Рис спускает курок. Я ничего не понимала.
Но затем все встало на свои места.
Генри… Генри Уильямс стоял за лежащим на полу телом.
Глава 26
Глядя в окно спальни Риса, я рассеянно водила пальцем по нижней губе. Отек уже спал, но порез посередине еще побаливал. Во рту тоже все болело, особенно если я ела твердую пищу. Я не могла не ковырять болячки. Прямо как в детстве, когда я болела ветрянкой и расчесывала все язвы. С тех пор я так и не научилась себя контролировать.
Я проснулась некоторое время назад и не знала, который час. Скорее всего, было раннее утро, но я не видела, что показывали часы на тумбочке. Мне нужно было купить новые очки. Хоть я этого и не заметила, они разбились, когда упали на пол… в той квартире.
Прошло четыре дня с тех пор, как я нашла потайную дверь у себя в шкафу. Четыре дня с тех пор, как я оказалась в комнате прямиком из ночных кошмаров. Четыре дня у меня болел живот и ныло лицо – и эта боль напоминала мне, что я была совсем близка к тому, чтобы так и не выйти из той комнаты. Четыре дня я копалась в себе.
Видимо, так случается, когда чуть не погибаешь от руки жестокого серийного убийцы. После такого волей-неволей переосмыслишь все свои поступки и планы.
Как выяснилось, Генри перезвонил мне, после того как не ответил на звонок. Когда я не сняла трубку, он позвонил Рису, узнал, что я у себя в квартире, и решил приехать, очевидно, не желая упускать шанс поговорить со мной. При этом он еще не знал, что его ждет. Когда Генри позвонил Рису и сказал, что я не ответила на звонок, Рис сам попробовал мне позвонить. Он понимал, что ему бы я точно ответила. Чутье подсказало, что стоит сразу выехать ко мне. Когда Генри подошел к двери и обнаружил ее незапертой, он вернулся в машину, взял монтировку и прошел ко мне в спальню, где услышал, как Рис разговаривает с Кипом.
Остальное я уже знала.
Забавно, что решение наконец отпустить прошлое в итоге спасло мне жизнь.
И не только очевидным способом.
Кипа увезли в больницу, где ему обработали незначительный ушиб головы, а затем взяли под арест в окружную тюрьму. Там он до сих пор и находился. Насколько я знала, он ни в чем не сознался, но жутких фотографий на стенах и признаний, которые он сделал мне, было вполне достаточно, чтобы предъявить ему обвинения в нескольких нападениях. Кроме того, Колтон сказал, что Кипа, скорее всего, обвинят и в исчезновении Шелли Уинтерс, хотя ее тело не было найдено. Также поговаривали, что окружной прокурор, возможно, пойдет на сделку, если Кип согласится сообщить, куда он дел тело Шелли.
Несколько недель назад я пришла бы от этого в ярость. Как человек вроде него вообще имеет шанс на смягчение приговора – жизнь в тюрьме вместо смертельной инъекции, – когда он сделал такие ужасные вещи? Он явно убил человека, преследовал невинных женщин, пугал меня, нарушал право на частную жизнь – он заслуживал высшей меры наказания.
Но семья Шелли тоже заслуживала того, чтобы узнать правду. Девушку необходимо было найти и похоронить рядом с близкими. А я не могла и дальше копить в себе ненависть. Последние шесть лет я позволяла ненависти и чувству вины управлять собой. Я не имела ничего против тех, кто выступал за смертную казнь, но сама хотела двигаться дальше, смотреть в будущее, где видела себя свободной от ненависти. Я хотела, чтобы Кип расплатился за свои преступления, но не собиралась протестовать против смягчения его наказания, если это позволяло отыскать несчастную девушку.
Да, за эти четыре дня я успела передумать немало. Колледж. Живопись. Рис. Генри. Чарли. Как бы
