— Рад видеть вас, сударь, — тихо сказал он, чуть приподняв шляпу.
— Взаимно, — ответил я.
Косач наклонился ко мне и показал рукой куда-то через площадь.
— Рядом с трактиром «Кружка и бочка», лоток зеленщика, — сказал он, и, подобно своему компаньону, надвинул шляпу на глаза и скрылся в толпе.
Я посмотрел туда, куда показывал сыщик. Поначалу я не заметил ничего примечательного, однако, приглядевшись, увидел клубы дыма, периодически появляющиеся из-за задней стенки лотка, в котором зеленщик торговал своим товаром. Приняв вид беззаботного гуляки, я пересёк площадь и заглянул за лоток.
— Вы так дымите, что вас можно заметить не то что из Набережного дворца, но и с другой стороны Балтийского моря.
За лотком стоял Кромов, и, сунув в рот, видимо, только что приготовленную им папиросу, испускал клубы ядовитейшего дыма.
— Здравствуйте, Важин, — он посмотрел на часы, — ровно одиннадцать, вы точны, как король. Заходите сюда, чтобы вас не было видно.
— Зря стараетесь. Эта, с позволения сказать, папироса полностью раскрывает ваше убежище. Клубы табачного дыма я увидел с другой стороны площади.
— Да что вы говорите? — он вынул чадящий и дымящий свёрток из своих губ и окинул его неодобрительным взглядом.
— Ещё один довод о вреде курения.
— Наверное, — Кромов снова взглянул на папиросу и поморщился. — Тогда знаете что? Пожалуй, вы правы, пора покончить с этим подражанием морским традициям. У меня от этой морской махорки, говоря откровенно, только горло дерёт да голова болит.
— Поддерживаю, тем более что не могу понять с какой это радости вам взбрело в голову, что, таким образом, вы подражаете кому бы то ни было, кроме уличных забулдыг, конечно.
— Тогда, — Кромов выбросил дымящийся окурок в урну и оглянулся вокруг, — давайте поменяем диспозицию, нам нужно наблюдать за главным подъездом, а отсюда, чтобы его видеть, приходится все время выглядывать из-за лотка.
— В трактире свободен столик у самого входа.
— Отлично. Пойдёмте.
— Я так понимаю, — сказал я, когда мы переместились на наш новый наблюдательный пункт, — Набережный дворец в осаде?
— Заметили моё войско?
— Встретил Корноухова, потом Косача, они, видимо, следят за домом.
— Не только они. Я привлек ещё нескольких человек. А ватага мальчишек-посыльных обеспечивает между нами связь. Но главный привлечённый персонаж появится чуть позже.
— Кто это?
— Потерпите час-другой, сами увидите, — улыбнулся Кромов.
— От вашего ночного отчаяния не осталось и следа?
— Да. Время раздумий истекло, теперь время действовать.
— Вы пришли к каким-то определённым выводам? Знаете, кто является похитителем?
— У меня есть версия. Но чтобы её проверить и изобличить преступника, нам надо действовать очень осторожно. Надеюсь, что мои предположения правильны, но всё висит буквально на волоске и может сорваться в любую минуту.
— Простите, — я секунду колебался, говорить или нет о визите в клуб и неудачном разговоре с Федотом, но решился всё рассказать. — Надеюсь, я ничего не испортил. Федот Олсуфьев находится у вас на подозрении или нет?
— А в чём дело? — спросил Кромов, с тревогой посмотрев на меня. Я рассказал ему о своих действиях. Выслушав мой рассказ, он вздохнул.
— По крайней мере, мы теперь точно знаем, что у него в приглашении тоже стоит 19-е число, — промолвил я, понимая, что данная информация будет слабым утешением, если я разболтал секретные сведения.
— Это неважно, — Кромов махнул рукой, — вы человек действия, Важин. Я частенько забываю об этом. Вас просто опасно оставлять в ожидании, когда кругом разворачиваются события. Вы всё время хотите броситься в гущу схватки. Мне надо было взять вас с собой, когда я уходил из дома, но я решил вас не будить.
— Когда вы сегодня второй раз вышли из дому в семь часов, действительно, могли бы и разбудить меня.
— Информация от Марты Генриховны?
— А от кого же ещё?
— Не начинайте злиться. Срывать злость от своих ошибок на друзьях и родственниках — не самый лучший способ их исправить. И не расстраивайтесь. Если Федоту Олсуфьеву так не терпится сегодня прийти в Набережный дворец, пусть приходит.
— А в чём состоит ваш план? Вы нашли Бехтерева?
— Нет. Даже и не пытался его искать.
— А господина Филиппа?
— Нет, хотя и пытался это сделать.
— Узнали что-нибудь о Лядове?
— В данный момент ни Лядов не нуждается в нас, ни мы в нём.
— Определили, кто из наших подозреваемых взял алмаз из шкатулки?
— Как я уже говорил, есть предположение, совершенно бездоказательное, но объясняющее всё в совокупности.
В ближайшие часы надо либо его доказать, либо признать свое поражение.
— А алмаз? Его надо вернуть до трёх часов пополудни. Осталось менее четырёх часов. У вас есть соображения, где его искать?
— Даже не знаю, что вам сказать. Утверждать сейчас я ничего не берусь.
— Я так понимаю, расспрашивать вас сейчас совершенно бесполезно, не так ли?
— Да. Вам придётся или действовать самостоятельно, или довериться мне.
— Я с вами. Так что мы должны делать?
— Для начала попасть в дом.
— Чего же мы ждём?
— Отъезда князя Вышатова, его присутствие нам совершенно ни к чему.
— С чего вы решили, что он куда-то уедет?
— Я организовал не только наружное наблюдение, мне удаётся получать сведения и о том, что творится внутри.
— Каким образом?
— Я сумел договориться с человеком, который наверняка не замешан в краже и, в то же время, заинтересован в раскрытии этого дела.
— Можно сказать, Набережный дворец полностью под вашим контролем, — усмехнулся я, — и что же сообщил вам ваш разведчик?
— Что в половине двенадцатого князь выедет из дома, и будет отсутствовать около часа. Я так понял, что он хочет попытаться договориться об отмене сегодняшнего визита господ банкиров и особы императорского дома, в тоже время, не раскрывая им причин.
Мы продолжили наблюдать, и, как только часы на площади показали половину двенадцатого, к главному подъезду подъехала карета, которой управлял наш знакомец кучер Захар. Я видел, как Брюсов распахнул входные двери, вышел князь в сопровождении секретаря Ипполита, который нёс под мышкой папку бумаг. Они сели в карету, и та покатила по проспекту к центральной части города.
— Видите, мои сведения точны, — произнёс Кромов, — пойдёмте, теперь наш черед.
Мы расплатились с официантом и направились через площадь к дворцу.
— Когда вы говорили, что нам нужно попасть в дом, что вы имели ввиду? — поинтересовался я. — Попасть
