— Ну, а социалистическое строительство, широкие экономические планы, новый быт? — это разве вас не интересует?
— Нисколько. Я в этом ничего не понимаю и даже не хочу вникать. Для моей женской головы это слишком сложно, — ответила Таня.
Паркер с оттенком явного презрения пожал плечами и замолчал.
На одной из больших станций в купе вошел высокий, довольно красивый человек.
Его внешний вид безошибочно обнаруживал иностранца. Он представился. Оказалось, это был иностранный промышленник, имеющий поблизости лесную концессию. Незнакомец был очень разговорчив и при помощи Тани вступил в беседу с Паркером. Воронов вышел в коридор.
Незнакомец стал рассказывать об условиях жизни населения и о своей работе.
— Ужасная бедность. Полное одичание. Власть тащит с них что может, — настаивал он.
— Но вы, может быть, ошибаетесь. Может быть, вы здесь недавно. Хорошенько не знаете условий. Ваши сведения расходятся с тем, что я читал, — осторожно заметил Паркер.
— Что вы читали? А кто это все писал? Вот вы посмотрите сами, тогда поймете.
Не возбуждавшая сомнения искренность слышалась в его голосе.
— Но если действительно так худо, как вы говорите, тогда почему же население молчит? Почему не просит правительство изменить порядки? Ведь советская власть самая демократическая в мире, — опять возразил Паркер.
— Почему молчит, почему молчит, а потому, что ничего невозможно сделать. Не позволяют полицейские условия.
Прошло более часа, как они беседовали. Таня, с деловитой исправностью служащей, переводила их беседу.
После одного очень красочного рассказа незнакомца о методах расправы власти с населением, Паркер не выдержал и сказал:
— Но ведь так нельзя оставить. Надо что-то сделать. Надо протестовать.
— Я очень рад, что вы об этом первый заговорили, — ответил незнакомец. — Мне не хотелось навязываться. Спасибо вам. Вы англичанин. Я знаю, как вам можно верить. Позвольте быть откровенным. В населении есть тайные организации. Но им трудно, очень трудно работать. Нет средств, нет возможности поддерживать связь с друзьями в других частях России. Я сжился с русскими. Мне верят. Я им помогаю. И сейчас вот еду по этому же делу. Как бы я вас просил об одном одолжении. Мне тоже надо быть осторожным, не обнаружить себя. Не могли бы вы взять на себя часть моих поручений? Я вам дам адрес в Москве, а вы, может быть, будете так любезны зайти туда и передать…
Таня сидела на диване рядом с незнакомцем, напротив Паркера. Ровным деловым голосом переводила она на английский его слова. Паркер, которого интересовала беседа, взглянул на нее и увидел, что она о чем-то предупреждает его.
— В чем дело? — спросил он по-английски.
Но Таня не ответила и продолжала переводить то, что незнакомец просил передать. Она внимательно смотрела на Паркера. Все синее золото ушло из этих глаз, в них остался только серый, стальной цвет.
— Не надо, не надо, прекратите, — прочел Паркер в напряженном взгляде девушки.
— Передайте моему собеседнику, — сухо сказал он, обращаясь к Тане, — что я его очень благодарю за интересные рассказы, но не считаю себя вправе исполнять его просьбу. Я иностранец и не могу вмешиваться в то, что происходит в чужой стране.
Незнакомец выслушал перевод, но не сразу сдался. Он пытался уговорить Паркера, не жалел красок для изображения жизни населения.
Паркер, однако, оставался твердым в своем решении и разговор мало-помалу прекратился.
На одной из больших станций незнакомец вышел. Скоро в купе вернулся Воронов.
— Вы здесь о чем-то мудром толковали, вот я и сходил чаю выпить, — сказал он со своим обычным благодушным видом.
Паркер был уверен, что Воронов не поймет английского, и быстро заговорил с Таней.
— Я верно понял ваш взгляд? — спросил он.
— Да, конечно, — вы молодец.
— Но почему вы не хотели, чтобы я согласился? — настаивал он. — Ведь это такой пустяк. Вы могли бы зайти. Это отняло бы очень мало времени. Почему нам, действительно, им не помочь?
— А вы уверены, что вашей помощью вы не скомпрометировали бы и себя, и их?
— Значит, вы не верите этому человеку. Кто же он?
— Не то что не верю, а совершенно уверена в нем, — это был чекист, он хотел вас испытать.
Паркер внимательно, почти испытующе, посмотрел на нее. Она мило и непринужденно улыбнулась.
— Вы все русские фантазеры. Ну какое основание предполагать, что этот почтенный иностранец был провокатором?
— Я не предполагаю, а знаю это. Посмотрите, Воронов вышел из купе во время разговора. Не хотел смущать нас своим присутствием, — сказала Таня смеясь.
— Значит, он знал, что это переодетый агент? Нет, вы ошибаетесь. Если это был действительно агент, зачем было бы ему рассказывать такие вещи про тяжелые условия жизни при существующем режиме?
— Это надо было ему рассказывать, чтобы вас соблазнить. Понять — можете ли вы быть опасным или нет, — засмеялась Таня. — Кажется, он не понял. Они знают, что про них много правды в Европе написано и позволяют своим агентам ее повторять, когда необходимо поймать жертву.
— Но откуда вы все это знаете? — вдруг спохватился Паркер, вспомнив о том, как эта девушка-простушка только что мило болтала ему о любви к деревьям и птицам.
И снова подозрение закралось в него. Те глаза были совсем серые, а вот в этих синие искры опять заблистали и залучились, маня его в свою глубину. Паркер хотел с ними бороться, но не смог. Он погрузился в ее взгляд.
— Мне рассказывали друзья в Париже о таких случаях. Я читала в русских газетах. Я ваш чичероне и вы должны слушаться, — сказала она наставительно. — В этой стране слушайте, что угодно, но сами помалкивайте.
— Но почему вы так все знаете? Вы же мне только что сказали, что ничего не знаете, что делается в России? — настаивал он.
— Знаю и знаю, что вы ко мне пристаете, — с шутливым укором ответила она. — Лучше поблагодарите меня, что я вас избавила от неприятностей и, может быть, немалых.
«Нет, здесь что-то не то. Не такая уж она невежественная простушка, какой притворяется. Неужели мои способности наблюдения мне изменяют?» — подумал Паркер.
— Мисс Дикова, а помните наш разговор перед въездом в Россию? Вы мне сказали правду?
— Какой вы смешной. Что же, вы будете у меня каждый день спрашивать. Я ведь въехала в эту страну при условии, что вы мне поверили.
Да, да молодой английский ученый должен был верить. Он обещал.
Но для него неожиданно переменился весь интерес путешествия.
Новая Россия. Синее золото. Все это, конечно, было интересно. Но он должен, прежде всего, понять тайну этой синеглазой улыбающейся русской девушки. Он старался себя убедить, что ему надо узнать эту тайну для лучшего выполнения целей его поездки.
IV
КОНТРАСТЫ
— Ланг наделал нам хлопот с этой девчонкой. Все думают кому-то угодить, пользу извлечь, а забывают о безопасности Союза. Зачем только согласились впустить из такой контрреволюционной семьи? Как, товарищ Воронов, вы справитесь
