— Ну что ж, теперь познакомимся со вторым объектом в вашем списке, — предложил я.
Следующее «позорное пятно» Вадоса находилось под центральной станцией монорельсовой дороги.
Сьюдад–де–Вадос имел первоклассную монорельсовую сеть с радиальными ответвлениями, так называемую систему «паук». Слабым местом этого в целом удачного решения была громадная центральная пересадочная станция. Но поскольку в Вадосе начинали, как говорится, с нуля, то для этой станции выделили свободный участок. В результате под бетонными платформами образовалась площадка размером с четверть гектара, скрытая от солнечных лучей.
— Происшедшее можно объяснить лишь алчностью, «золотой лихорадкой», — категорично заявил Энжерс. — Наглядный пример того, во что превратился бы Сьюдад–де–Вадос, доведись Диасу настоять на своем. Владелец этой территории ранее возглавлял объединение по эксплуатации монорельса. Используя привилегии гражданина Вадоса, он добился разрешения на аренду участка под зданием центральной станции. Никто не усмотрел в его прошении чего–либо предосудительного. Предполагали, что он сдаст участок в аренду под складские помещения или что–либо в этом роде, ну и никаких ограничений на использование земли наложено не было. И вот что произошло. Он настелил под платформой полы, наделал стенных перегородок и стал сдавать эти клетушки… эти «ячейки» своим знакомым и родным. Тем самым он обеспечил себя так, что оставил работу. Теперь он тратит все свое время вот на это… — Движением руки Энжерс указал вниз.
Стоя наверху, мы могли заглянуть под стальные опоры и бетонные столбы, поддерживающие платформу. Оттуда несло таким смрадом, что захватывало дух.
— Кстати, здесь обитает и Хуан Тесоль. — Слова Энжерса тонули в доносившемся снизу детском плаче, мычании и хрюканье животных, скрипе до неузнаваемости заигранной пластинки.
— Просто невероятно, что люди могут жить в таких условиях, — подавленно сказал я.
Энжерс невесело улыбнулся.
— Местным ничего лучше и не надо, а, возможно, по сравнению с тем, в каких условиях они привыкли жить, это для них своего рода прогресс. Смотрите, какой чести мы удостоились — к нам идет сам владелец этого муравейника!
Толстый негр выползал из глубин «подземелья». Подъем был крутым, ступени скользкими. Наконец он уцепился за ограждение перрона и выбрался наружу, потом вытер лицо большим пестрым платком, сунул его в карман потертых джинсов и крикнул:
— Вы снова здесь, сеньор Энжерс?
— Да, Сигейрас, я пришел снова, — сказал Энжерс, не стараясь скрыть своего отвращения. — И скоро мы выкорчуем вашу паршивую конюшню.
Сигейрас хихикнул.
— Вы уже не раз пытались это сделать, сеньор, но ничего не вышло! Если вы урежете мои гражданские права, что же останется от ваших? Это вам не шутка!
— Он имеет в виду решение суда, принятое в его пользу несколько месяцев назад, — шепнул мне Энжерс и громко продолжил: — Но граждане обязаны соблюдать правила городской застройки, не правда ли, сеньор Сигейрас?
— Да, сеньор. Я охотно отдам вам маленький темный закуток. Но куда же переселятся мои квартиросъемщики? Им нужна крыша над головой. А вы ее можете предоставить? Нет, ну так это вынужден делать я!
— У них же был кров там, откуда они пришли, — энергично запротестовал Энжерс.
— Да, сеньор Энжерс! Был, был! Но, когда начался голод от того, что воду с их полей отвели в город и пойма реки высохла, что же им еще оставалось делать, как не податься сюда? Каждый вечер и каждое утро я посылаю молитвы деве Марии и святому Иосифу, чтобы для этих людей построили новые дома и дали им работу…
— Старый лицемер, — тихо пробормотал Энжерс.
Сигейрас помолчал, а затем продолжил:
— Вы говорили о городской застройке, сеньор Энжерс. Я слышал, как вы говорили! Значит ли это, что мои молитвы услышаны?
— Вы бы лучше помолились, чтобы некоторые из ваших квартиросъемщиков побыстрее отправились в мир иной и дали возможность другим въехать в квартиры с более высокой оплатой, — ответил Энжерс ледяным тоном. — Вот со мной сеньор Хаклют, который намерен провести здесь новую дорогу. Или еще что–то, — менее решительно добавил он, посмотрев на меня.
Сигейрас приблизился ко мне и потряс перед моим лицом сжатыми кулаками. Опасаясь, как бы он в гневе не кинулся на меня, я сделал шаг назад и едва не потерял равновесие.
— Приезжают тут всякие из–за океана, чтобы отнять у моих бедных людишек крышу над головой! Зарабатываете себе на жизнь тем, что отбираете кров у других! Плевал я на вас. Я втопчу вас всех в грязь, сеньор Энжерс, клянусь прахом моего покойного отца!
Последнюю свою угрозу он обрушил уже на моего спутника.
— Если вы допустите это, если вы лишите моих людей их единственного пристанища, то, клянусь, я их всех… всех вместе с коровами, ослами и со всем их скарбом приведу в вашу роскошную квартиру. Тогда уж смотрите сами!
— Нечего тратить время на этого старого истеричного идиота, — с досадой сказал Энжерс и повернулся, чтобы уйти.
Я немного задержался, затем решил все же присоединиться к Энжерсу, но Сигейрас с силой схватил меня за рукав.
— Вы зарабатываете себе на жизнь тем, что отнимаете жилье у других, — повторил он сиплым голосом. — Я же отказался от заработка, чтобы дать людям кров. Кто из нас благороднее? А?!
Затем он исчез, скатившись в свою преисподнюю.
Энжерс уже ждал у машины, вытирая лоб носовым платком.
— Сожалею о случившемся, — сказал он сдавленным голосом. — Я предупредил бы вас, если бы знал, что мы его встретим. Но не расстраивайтесь. Он всегда так себя ведет.
Я пожал плечами и сел в машину. Когда мы возвращались в город по главной улице, я заметил мужчину в красочном пончо. Я был уверен, что именно его видел вчера на Пласа–дель–Сур. Понурив голову, Хуан Тесоль возвращался домой. «Интересно, — подумал я, — удалось ли ему набрать тысячу доларо?»
— Странно, что такой человек, как Сигейрас, мог так низко пасть, — промолвил Энжерс. — Думаю, тут дело в генах… Я еще хорошо помню его вполне респектабельным человеком.
— А что же сейчас? — спросил я холодно.
Энжерс с интересом посмотрел на меня.
— Вы же сами видели что.
Поняв наконец, что за моими словами кроется большее, чем просто праздный вопрос, он недовольно кивнул.
Затем мы посетили три поселка барачного типа, похожие на трущобы Сигейраса. Хотя на первый взгляд все они выглядели почти одинаковыми, каждый из них все же имел и что–то свое, видимо связанное с тем, что обитатели их были выходцами из разных районов страны.
— Мне не совсем понятно, чем вы сейчас занимаетесь, — признался Энжерс, глядя, как я строю в своем блокноте
