Но что потом? Он резко прервался, оставив ее дрожащей и стонущей. Она вылупилась на него, не в силах произнести ни слова, пока он сквозь зубы не процедил: «Извини». Она из последних сил сдержала себя и сделала вид, что ничего не произошло.
Но сейчас другая ситуация. Анна находилась на своей территории, где ее манили солнце и изумительные пейзажи. Натянув джинсы и толстый свитер, она наспех заплела себе две косы, нахлобучила шерстяную шапку и отправилась на улицу.
Нетронутый снег скрипел у нее под ногами, пока она гуляла вдоль стены замка, оставляя за собой белый пар. Она не знала, куда идет, ей просто хотелось насладиться моментом в одиночестве. Такие утра, ясные и тихие, не меняющиеся веками, были ей особенно милы. Недолго ей осталось ими наслаждаться. После замужества ее, скорее всего, заточат в Набатее. Искрящиеся снежные горы сменятся душной пустыней, а острое чувство одиночества – пугающей неизвестностью, которую сулит будущее с Захиром.
Пора повзрослеть. Раз она родилась принцессой, то обязана выгодно выйти замуж. Могла бы и смириться с этим к двадцати пяти годам. Но, вопреки всему, Анну невероятно страшили предстоящее расставание со знакомым миром и высылка в пустынное пекло в компании угрюмого типа.
Охваченная ребяческим порывом, Анна наклонилась и набрала полные пригоршни снега и слепила снежок. Затем огляделась в поисках мишени. Ее заметил дрозд, который тут же перепорхнул на ветку соседнего дерева. А вот каменная ваза, стоявшая на верхушке зубчатой стены, улететь не сможет, так что Анна прицелилась и приготовилась бросить ледяной снаряд.
– Так не получится.
Сильные теплые пальцы сжали ее запястье и опустили руку.
– Бросать нужно быстро. Ноги пошире, разверни корпус. – Руки Захира оказались у нее на талии. Анна покосилась на снежок и удивилась, что он до сих пор у нее в ладони. Ее вспыхнув шее тело растопило бы айсберг. – А теперь отведи руку… – Он сжал ее локоть. – И бросай.
Снежок взмыл вверх, а затем мягко приземлился в большой сугроб.
– Хм… – Захир обернулся к ней, насмешливо хмуря брови. – Вижу, у вас мало практики.
Анна смотрела на него, упиваясь зрелищем: Захир выглядел пришельцем на фоне заснеженного пейзажа. Темно-серое кашемировое пальто с поднятым воротником подчеркивало его смуглую кожу, короткие волосы казались еще чернее, а мускулистое тело было слишком жарким для минусовой температуры. Он словно бросал вызов природе. Из пустыни человека можно изгнать, а вот из человека пустыню – никогда. Анна поправила шапку, пожалев о выборе головного убора: несуразный помпон трепыхался из стороны в сторону.
– Боюсь, уже поздно тренироваться. Я же здесь ненадолго.
– Будешь скучать? – выпалил Захир со свойственной ему прямотой. Его взгляд был абсолютно серьезен.
– Конечно. – Анна закусила губу, решив, что трепыхаться у нее может только помпон. Она будет сильной. И покажет Захиру, какая она умная и независимая. Она станет его козырем, а не обузой. – Но я буду рада вызовам новой жизни. Я буду на сто процентов вкладываться в наш союз, на благо наших стран.
– Приятно слышать. А как насчет личной жизни, Анналина? Ты будешь на сто процентов в нее вкладываться?
– Разумеется. – Анна из последних сил противостояла его напору. Чего он добивался? Она пыталась играть убедительно. И нечего здесь читать проповеди. – Я постараюсь быть для тебя хорошей женой и выполнять свой долг как можно лучше.
– Долг… Неужели это единственное?
– Ну да. Как и для тебя. – Он вскинул темные брови, и у нее екнуло сердце. – Но это не значит, что мы не можем быть счастливы.
– Видела бы ты свое лицо. – Он обхватил ее подбородок ладонью, такой широкой, что она касалась ее нижней губы и скулы. Анна задрожала. – Чего ты боишься? Что будешь привязана к такому, как я? К человеку, незнакомому с западной культурой, который чувствует себя как рыба в воде во время песчаной бури или верхом на арабском скакуне, не ведет светские беседы в салонах и не вальсирует с тобой в дворцовых залах?
– Дело не в этом…
– Я не тот образованный европейский принц, на которого ты рассчитывала? – В его голосе вдруг прозвучала горечь.
– Не в этом дело, Захир.
– А в чем тогда? Я должен знать. – Его горящий взгляд не оставлял в этом сомнений. – Боишься, что мне будет сложно угодить?
Не сложно, а попросту невозможно. Анна внимательно на него посмотрела: морщинки между бровями и на лбу, которые всегда складывались в хмурую мину. Интересно, она хоть раз видела, чтобы он улыбался?
– Мне понадобится некоторое время, чтобы понять, как тебя осчастливить. – Она подбирала слова тщательно, словно пробиралась сквозь колючую проволоку и старалась не ободраться. Только бы не выдать страха, что она окажется неспособной удовлетворить его… Неудачная ночь с Хенриком до сих пор преследовала ее, вызывая приливы самобичевания. И вчера, когда Захир резко прервался, ее страхи отнюдь не развеялись, а только доказали: он понятия не имеет о масштабах проблемы.
– Ну, чего-чего, а времени у нас предостаточно, моя принцесса. – От соблазнительного блеска в его глазах ей стало только хуже. – Вся жизнь впереди.
– Ну да… Вся жизнь… – Ее голос осекся.
– Изучить потребности друг друга – не такая уж трудная задача. – Захир провел пальцем по ее губе. По его нежным прикосновениям и многозначительному взгляду сразу стало ясно, о каких потребностях идет речь. У Анны все внутри перевернулось.
Она так долго раздумывала, как ублажить Захира, что совсем позабыла: секс требует взаимоотдачи. Может, он тоже теряется в догадках, как доставить ей удовольствие? По ее телу пробежали искорки возбуждения, когда она представила, как его большие грубые руки путешествуют по ее обнаженному телу, раздвигают ее бедра и исследуют ее лоно. Ее бросило в жар.
– Мне пора идти. – Захир отпустил ее подбородок, снова задержавшись на ее губах, а затем отстранился. – Твой отец расписал все утро под деловые встречи. Но я освобожу вечер, чтобы провести время с тобой.
– Освободишь вечер?! – воскликнула она, не скрывая удивления и радости.
– После твоей лекции о гостеприимстве, я так думаю, ты захочешь показать мне окрестности?
– Непременно!
– Времени мало, сегодня я возвращаюсь в Набатею, но перед отъездом не откажусь полюбоваться видами.
– Как, ты уже уезжаешь? – опешила Анна.
Захир кивнул.
– И ты едешь один?
– Разве это создаст какие-то проблемы?
– Уж точно не для меня. – Анна повертела в руках косу. – Так, значит, ты начал мне доверять или меня окружат надсмотрщики?
– Никаких надсмотрщиков. – Захир прищурился. – Но до доверия еще далеко. Когда тебя предают, трудно снова кому-то довериться.
– Надо думать. – Анна опустила глаза. Сначала она решила, что он говорит о ней, о том случае на парижском мосту. Но боль в его взгляде была гораздо глубже. Ей хотелось его расспросить, но Захир уже закрылся для общения, решив, что сказал слишком много.
– Тем не менее я даю
