— Самое время, черт подери! — выругался Деккер. — Восстание — вот что нам нужно.
Джона покачал головой:
— Нет, слишком опасно. Патрульные всех прижали к ногтю. Кратос с нами не пойдет, разве что изгои… Да и большинство демоса встанет на сторону Синода. Нас просто сметут. Но даже если каким–то чудом мы победим, сумеем свергнуть Синод, то времени уже не остается. Его слишком мало.
Отец остановился и взглянул на товарищей.
— Если хотим выжить, выбор у нас только один.
— Поверхность, — д огадался Бишоп.
— Точно! — подтвердил отец и опустился на колени, затем достал из тайника чертежи и разложил их на столе.
— Смотрите, мы уже составили планы.
— Хорошо, поднимемся мы наверх — и что дальше? — спросил Бишоп. — Вдруг там пусто и нет жизни? Или хуже, вовсе нет суши, а кругом одна вода? Скажи, как тогда быть?
— Я поднимусь на Поверхность, — упрямо произнес отец. Приняв решение, Джона уже не отступался от него. — Это последний шанс. Ну, кто со мной?
Тишина стала ему красноречивым ответом.
— Джона, я с тобой, — сказал наконец Деккер. — Сам знаешь. Однако если что–то пойдет не так, мы окажемся в Святом Море, как Картер. Да, и еще остается решить вопрос с Маяком.
Майра навострила уши и вплотную припала к решетке, стараясь рассмотреть и расслышать людей внизу получше. Отец оторвал взгляд от чертежей:
— Верно, как раз хотел поговорить об этом. Бишоп, расскажи остальное…
Бишоп кивнул:
— По просьбе Джоны я прошерстил архивы в поисках упоминаний о Маяке. Уже готов был сдаться, пока не наткнулся на старые фотографии Элианны Уэйд. Их не уничтожили и не изъяли, потому что они были сделаны уже после Конца.
Деккер с Джоной обнадеженно переглянулись.
— Это старшая дочь Элайджи Уэйда? Первого президента и одного из основателей? Звучит многообещающе.
— Да, это она, — подтвердил Бишоп.
Порывшись в кармане, он извлек на свет фотографию.
— Снято на заре существования нашей колонии. — Он указал на первую девочку на снимке. — Вот это Элианна, а это ее младшая сестра Сари. Я не уверен на все сто процентов, но кажется, что на руке у Элианны браслет, по описанию похожий на Маяк.
Майра с трудом разглядела снимок в руках у Бишопа: девочка — не старше самой Майры, тоже кудрявая, темноволосая. Однако на этом сходство заканчивалось. Эли- анна была высокой, фигуристой, серьезной, как будто на плечах ее лежал груз большой ответственности. Сари Уэйд, если не считать волос, больше ничем на сестру не походила: мелкая, тощая, с наивной улыбкой на детском лице. Дыхание перехватило: Сари запросто могла сойти на близняшку Майры. Сходство просто поражало, Майра словно смотрела на свою детскую фотографию или на фотографию мамы. Отец резко помрачнел, совсем как после смерти жены. Должно быть, и он заметил сходство, вспомнивоб утрате.
— Я увеличил картинку, — сказал Бишоп, указав на запястье Элианны. — Браслет словно врос в кожу. И вот еще, взгляните на метку с внешней стороны: змей, кусающий собственный хвост и окольцовывающий слова Aeternus eternus.
— Печать основателей, — догадался Джона.
— Да, это может быть Маяк, — сказал Деккер, подаваясь ближе, чтобы лучше рассмотреть картинку. — Описание совпадает, но наверняка сказать трудно. Уверенности нет.
— Элианна всюду его носит, — заметил Бишоп.
Он достал другие фотографии семьи Уэйд и принялся перебирать их: дочери президента взрослели прямо на глазах. Элианна поправилась, а Сари выросла, хотя ростом со старшей сестрой так и не сравнялась. Обе девочки постепенно превратились в молодых женщин, а после на их лицах появились первые морщинки, в волосах — седина. На некоторых фотографиях Элианна и Сари, нарядно одетые, сопровождают родителей (на которых были очень похожи) на званых приемах. На одном снимке президент выступает с речью перед толпой, а жена и дочери слушают его, стоя в переднем ряду. На другом — семья Уэйд посещает Больницу, еще совсем новую, а вот Элианна перерезает красную ленточку у входа. И на каждом снимке на правой руке у нее поблескивает золотой браслет.
Наконец снимки закончились.
— Нигде нет Элианны без браслета, — подвел итог Бишоп. — Помните, я говорил, что раздобыл несколько носителей? Так вот, в данных много пробелов, но мне попались отрывки из дневника президента Уэйда. В одном из таких отрывков он пишет: как только Маяк сливается с плотью носителя — это его слова, — снять прибор уже невозможно.
— Если только носитель не умрет, — догадался Деккер.
Бишоп достал из кармана снимок, который, видимо, приберег напоследок.
— Это похороны Элианны. Согласно восстановленной хронологии, она погибла во вторую крупную эпидемию оспы, которая унесла жизни примерно одной десятой колонистов. Элианне тогда был семьдесят один год.
Это и правда были похороны: бездыханное тело Элианны возлежало на алтаре под саваном, скрывавшим причиненный хворью ущерб. Рядом, одетая в черное, припала на колени Сари: держа сестру за правую руку и скорбно опустив голову, она молилась.
— Браслета на руке нет, — наклонившись поближе, заметил Деккер. — Он исчез.
— Вот именно, — согласился Бишоп. — Его сняли с руки покойницы.
— Маяк забрал себе кто–то другой? — спросил Деккер.
— Если честно, я не знаю, — признался Бишоп. — Последний раз Маяк видели на фотографии, где Элианна еще жива. — Он постучал пальцем по снимку. — Потом он бесследно исчезает.
— Так, может, это и не Маяк вовсе? — нахмурился Деккер. — Вдруг это просто причудливое украшение, которое Элианна любила надевать по случаю и без?
— Возможно… — согласился Бишоп.
— Или же это правда Маяк! — вставил Джона, снова принимаясь расхаживать по кабинету. — Что, если, когда Элианна умерла, отец или сестра сняли браслет?
— Тогда почему они сами не стали его носить? — спросил в ответ Деккер.
— Ну, я не знаю, — произнес Джона, запуская пятерню в волосы. — Это лишь мои догадки, но разве не после ее смерти Синод принялся уничтожать все, связанное с эпохой, предшествовавшей Концу? Как раз когда умерла Элианна, и началась Великая Чистка.
