— Неужели? Хм, помнится, с тех пор я много времени провела в одиночестве. Очень много. Просто тонны времени. — Майра посмотрела на Пейдж и Рикарда. — Вы все меня бросили, когда я больше всего нуждалась в вас. Я ведь думала, что мы друзья, а вы… С какой стати мне сейчас доверять вам?
Наступила гулкая тишина. Наконец–то Майра все им высказала, задала вопрос, который никак не решалась задать. В этот момент Возиус взял ее за руку, и Майра преисполнилась благодарности к братику. Друзья предали ее, но Возиус всегда был рядом. Майра сжала его руку и отвернулась.
— Я так и знала, вы просто трусы, — с отвращением сказала она. — Я ухожу.
— Нет, погоди, Майра, — окликнул ее Калеб. — Я все могу объяснить.
Он попытался схватить ее за плечо, но Майра вывернулась.
— Не прокатит, — сказала она. Даже сердце, которое обычно предавало ее, никак не откликнулось на прикосновение Калеба.
Схватив за руку Возиуса, Майра направилась к трубе, ведущей во Второй сектор. Калеб беспомощно взглянул на Пейдж и Рикарда:
— Время пришло? — сказала Пейдж.
Рикард кивнул:
— Мы слишком долго держали это от нее в тайне.
Майра резко обернулась:
— Что это вы от меня утаивали?
Калеб болезненно поморщился, но ничего не сказал.
— Три секунды, и потом я ухожу. Одна… две… три.
— У меня не было выбора! Меня заставили… тебя бросить.
Майра ушам своим не поверила, губы ее исказила жестокая усмешка.
— Какое–то странное оправдание. Заставили… Мило, очень мило. Ладно, я пошла.
— Когда патрульные тебя схватили, я заключил с отцом сделку. Боялся, что тебя запрут навсегда… если не хуже. — Калеб судорожно сглотнул. — Я был в панике, не знал, что делать. Мои родители ведь никогда не одобряли наших с тобой отношений. Хотели через меня породниться с семьей из кратоса, а не демоса. Сказали, что иначе навлекут на себя позор.
Майра удивленно уставилась на Калеба. Конечно, странно было с его стороны встречаться с кем–то вроде нее, однако Калебу вроде нравилось.
— Почему ты мне ничего не сказала?
Калеб взглянул на нее, как смотрел всегда, еще до разрыва.
— Это был бы удар по твоему самолюбию.
Сердце снова ускорило бег, но Майра заставила себя успокоиться.
— И что же было потом?
— Ну, отец, само собой, помогать не захотел. Сказал: поделом мне за то, что встречался с девушкой из низших слоев. Это его слова. Тогда я пригрозил совершить какой–нибудь безумный поступок, чтобы и меня заперли с тобой в тюрьме… или даже выбросили в Святое Море. Наконец мать не выдержала и уговорила отца, чтобы он ходатайствовал о сохранении тебе жизни. — Помедлив, Калеб выдавил из себя: — При одном условии.
— Условии? Каком?
— Мне больше нельзя было встречаться с тобой. — Калеб запустил руку в волосы. На лице у него отразились одновременно страх, боль и тоска. — Поверь, я очень этого не хотел, но выбора не оставалось: отец взял с меня клятву ничего тебе не рассказывать, и я решил исчезнуть из твоей жизни. Думал, так будет лучше для нас обоих.
— Пейдж, Рикард, — обратилась к двум другим друзьям Майра, — а вы–то что?
— Родители велели держаться от тебя подальше, — ответила Пейдж. — Боялись, что мы попадем в неприятности только из–за дружбы с тобой. Что нас тоже засудят.
— Ну, теперь вроде все становится ясно, — задумчиво произнесла Майра. — Но… зачем вы снова стали общаться со мной? Прошел год, и… Что изменилось?
— Год мучений, — мрачно усмехнулся Калеб. — Как–то утром я увидел тебя — ты вела Возиуса в школу—и не смог устоять.
— Помню, — кивнула Майра. — Ты помахал мне рукой. Я так удивилась, что даже не махнула тебе в ответ. На следующий день ты заговорил со мной. Вроде бы спрашивал, как учеба.
— Ага, — застенчиво улыбнулся Калеб, — помню. Учеба шла не очень гладко, да?
Майра немного оттаяла, но тут же вернулась в реальный мир.
— Что, если твой отец все узнает?
Лицо Калеба исказилось гневом.
— Ему уже кто–то настучал, несколько месяцев назад. Мол, меня видели в обществе известной смутьянки.
Майра судорожно сглотнула:
— И как он поступил?
— Вызвал меня на разговор. Мы сильно поругались.
— Что ты сказал ему?
— Что мы с тобой просто друзья, не более. Я ведь обещал, что перестану ухаживать за тобой, но не общаться. Отец уступил, предупредив, чтобы я свое обещание все–таки держал. Иначе для нас обоих все дурно закончится. С тех пор мне приходится быть очень осторожным.
Майра залилась румянцем.
— Ну мы же просто друзья.
— Вот именно, — согласился Калеб, глянув на Майру таким взглядом, что сразу стало ясно: он сам себе не верит. — Наконец–то все вышло наружу!
Почувствовав головокружение, Майра сама не заметила, как кивнула. Да, это и правда облегчило жизнь. В памяти снова всплыли образы из темного времени, наступившего сразу вслед за исключением из школы, но теперь Майра смотрела на них под другим углом. Воспоминания сами собой, как стеклышки в калейдоскопе, сложились в новом, радужном узоре. «Это многое меняет», — подумала Майра.
— Простите… — произнесла она. — Друзья, простите меня! Я ведь думала, что это было ваше решение — не дружить со мной больше. Поверить не могу, что все это время дулась на вас, а вы на самом деле меня оберегали. Вы даже не представляете, каково это было — потерять друзей.
— Еще как представляем, — заверила ее Пейдж. — Нам тоже несладко пришлось.
— А ему так хуже всех, — добавил Рикард, ткнув большим пальцем в сторону Калеба, и тот слегка смутился.
Повисла неловкая пауза.
— Ну ладно, — сказал наконец Рикард, раскидывая могучие ручищи, — давайте обнимемся, что ли?
Обняв разом всех друзей, он широко улыбнулся и произнес, усмехнувшись:
— Майра, извинения приняты!
Майра уже собралась уходить,
